унтера Калашников. – Подумаешь, нет! Для нас сейчас будут.
Он постучал. Раздался непонятный скрежет, потом звук отодвигаемой задвижки, и в верхней части двери открылась импровизированная форточка. Оттуда выглянуло унылое лицо с желтыми глазами и серой кожей – ну просто живая картинка к названию бара.
– Вы читать не умеете, блин? – отчетливо и злобно произнесло лицо. – Заколебали уже. Вечер авторской песни у нас, билеты еще неделю назад все продали. Высоцкий, Галич, Тальков сегодня выступают – нам эту дверь три раза за последний час пытались ломать, пришлось дубовым столом подпереть. Валите отсюда, пока я полицию не вызвал.
– Мужик, мы и есть полиция, – перед желтыми глазами оказалась черная пластиковая карточка, – и находимся в очень плохом настроении от того, как тут встречают гостей.
Через пять минут они сидели на кожаном диване в углу бара, а перед ними полукругом навытяжку стояли официанты. Запыхавшийся метрдотель поставил на стол два высоких бокала с красной жидкостью, изогнувшись в подобострастном поклоне:
– Прошу вас, уважаемые господа… От заведения, наш фирменный напиток.
Калашникова передернуло.
– Мы не пьем сушеную кровь. Убери свою гадость к чертовой матери.
Брови метрдотеля поползли вверх.
– Вы не вампиры?! Пожалуйста, извините. Просто другие существа сюда э-э-э… не ходят. То-то я и смотрю, почему ваше лицо такого здорового розового цвета…
– Если мы и будем сейчас пить кровь, то только вашу, – холодно улыбнулся Алексей. – Присядьте. Нам нужно серьезно поговорить относительно одного вашего клиента.
Метрдотель угодливо кивнул, присаживаясь на краешек соседнего стула. Он заметно нервничал – его клыки, торчащие из полуоткрытого рта, мелко дрожали.
– Итак, – сказал Калашников, доставая из кармана пиджака вчетверо свернутую копию фоторобота носферату. – Разумеется, вам хорошо знакомо это симпатичное лицо?
– Конечно, – с готовностью признал метрдотель. – Это кладовщик Гензель, работает у Дракулы, наш завсегдатай. Но с тех пор, как вы обклеили этими изображениями весь квартал, он к нам не приходил. Мы сразу известили бы вас о его появлении.
Малинин вертел в руках бокал, вглядываясь в отливающую темно-алым жидкость. Было видно, что ему интересно попробовать, но он никак на это не решится.
– Дело не в этом, – отмахнулся Калашников. – Понятно, что после того как мы поставили на уши полгорода, парень спрятался в какой-то дыре. Нас интересует совсем другое. Гензель всегда приходил в бар только один – или с кем-нибудь еще? Назначал ли он здесь встречи, устраивал романтические свидания или что-нибудь в этом роде?
Метрдотель отрицательно покачал головой – его клыки продолжали дрожать.
– Свидания? Даже по вампирским меркам Гензель красотой не блистал. Нет, он всегда приходил один. Кровь брал самую дешевую, на другую, вероятно, не было денег – да и откуда они у обычного кладовщика? Он даже за столиком никогда не сидел, постоянно