гостиную, а не пустынные спальни. А когда мы выходили в город, люди любовались нашими модными нарядами, не догадываясь о тех, что мы искусно перекраивали или продавали. И картинка оказалась настолько убедительной, что на меня обратил внимание виконт…
Во мне вновь вспыхивает ярость. Я сворачиваю газету, закидываю ее на лампу и делаю приличный глоток чая, мечтая о том, чтобы на его месте очутилось вино.
В коридоре раздаются шаги, отчего я вздрагиваю, и ярость мгновенно сходит на нет. Ставлю чашку на блюдце и разглаживаю складки юбки, словно эти движения помогут мне успокоиться. В последний момент прячу газету за спину и сажусь прямо. Однако через секунду испытываю облегчение, завидев, как через порог переступает моя младшая сестра Нина.
– Джемма, ты все еще здесь? Ты сегодня хотя бы выходила? – Ее золотистого цвета щеки раскраснелись на холоде. Она устраивается в кресле рядом со мной и протягивает руки к огню.
– Выходила. Отец вернулся домой с тобой?
– Нет.
Услышав ответ, я расслабляюсь и, откинувшись на спинку стула, достаю газету. Пускай Нина воспитана лучше меня, она одна из немногих людей, с кем я могу не притворяться.
Она замечает стопку книг и закатывает глаза.
– Ох, теперь поняла. Значит, я тебя вытащить на улицу не могу, а потребность в новых книгах может. Похоже, если захочется провести с тобой время, сначала придется спрятать твои книги.
– Не понимаю, почему ты хочешь проводить со мной время, – произношу я с улыбкой. – Ты уже помолвлена и подружилась с половиной дам этого города.
– И ты бы была помолвлена, если бы хоть раз вытащила свой симпатичный носик из книг, – произносит она назидательно, но на лице ее видна забота, чем Нина напоминает маму. Она вообще похожа на нее. Низкая, с формами, пухлыми щечками, темными волосами и глазами. Старшая сестра, Марни, практически ее копия, но на пару дюймов выше. Неудивительно, почему отец любит их больше меня. Я пошла в него и ростом, и телосложением.
Наливаю себе еще чашку чая и подношу ее ко рту.
– Я не хочу замуж. Ты же знаешь.
Она на мгновение прикусывает губу, будто борется с желанием сказать то, что на самом деле думает. Я гляжу на нее с предупреждением. «Не надо, – мысленно предостерегаю. – Не упоминай виконта. Не пытайся убедить, что любовь все еще существует. Я познала и ее сладость, и разрушительность, с меня достаточно».
Поняв намек, она снова улыбается.
– Вдруг ты передумаешь. Если появится достойный человек. Просто не поступай, как ты любишь.
– Это как же?
– Ты всегда ждешь от людей худшего, – сообщает она и смотрит на меня в упор. – Не будь ты так предвзята, заметила бы, сколько привлекательных джентльменов приехало в город на этой неделе.
– Прелестно, – отвечаю на это я. И снова разворачиваю газету, чтобы спрятаться за ней, хотя не могу прочесть и слова.
– Ты же не пытаешься найти работу? – со стоном спрашивает