Татьяна Степанова

Коридор затмений


Скачать книгу

пусть поднимаются ко мне. Что ты споришь с ними? – послышался мужской голос из отворенного на втором этаже «замка» окна.

      – Папа, зачем ты встал? Тебе после капельницы лежать необходимо, – громко ответил Василий Зайцев.

      – Я лягу потом. А ты проведи гостей ко мне.

      – Пошли, – сказал Василий Зайцев. – Но учтите, ему нельзя долго разговаривать. Проявите милосердие – вы, полиция.

      Он не пустил их через главный вход и веранду – они обогнули дом и зашли со стороны патио – в большую кухню. Поднялись по винтовой лестнице из коридора – холла, служившего чем-то вроде хозяйственной кладовой – со стеллажами, заставленными моющими средствами, инвентарем для уборки и кухонной посудой.

      Обстановка на втором этаже стильная, но тоже запущенная, как и участок, как и сад. Комната, схожая с больничной палатой. Кровать с кронштейнами, монитор на стене, кресло у окна.

      На кровати сидел худой как скелет совершенно лысый мужчина в больничной робе и пижамных штанах. Возраст его было трудно определить. Полковник Гущин лишь глянул на него и притих. Таких он повидал в госпиталях и клиниках, в которых лежал после ковида и ранения, – онкологические больные. Прошедшие химиотерапию и многое другое.

      – Простите за вторжение, – сказал он и представился по полной форме, назвал имена и фамилии Макара и Клавдия.

      – Соседи наши? Слыхал я про поместье Псалтырникова, это ваш покойный отец? – Зайцев-старший обратил к Макару бледное лицо свое – ни кровинки в нем, только глаза с лихорадочным тусклым блеском. – А я Иван Петрович. Извините, что в таком виде затрапезном…

      Они все как-то смешались, разом поубавилось гонора и желания идти на конфликт.

      – Так какой у вас ко мне вопрос? – спросил Зайцев-старший.

      В этот момент в комнату-палату зашла женщина восточного типа в робе медсестры.

      – Зейнааб, повремени, пожалуйста, с инъекцией, а? – попросил Зайцев.

      – Ждать нельзя, Иван Петрович. Что сейчас доктор сказал? Сразу после капельницы надо сделать укол. – В руке домашней медсестры был шприц. – Зачем вы приехали? – спросила она с раздражением. – Человек болен, а вы лезете.

      – Тихо, тихо, не надо за меня заступаться. – Зайцев протянул ей руку, и она сделала укол.

      Сверкнула глазами – словно молнией пригвоздила полковника Гущина – и ушла.

      – Итак, коротко, сама суть вопроса. И мы вас больше не побеспокоим. У нашего друга Макара Псалтырниова – вашего соседа – маленькие дети. Две девочки и годовалый сын. Нам стало известно, что ваш младший сын Адам, – полковник Гущин тщательно подбирал слова, – тайком несколько раз приплывал на лодке в их дом и познакомился с девочками. Им четыре и шесть лет, понимаете? А вашему младшему пятнадцать.

      «А может, это и не их сын? – подумал Клавдий Мамонтов. – Вот сейчас выяснится, что мы не туда приехали, зря побеспокоили. А жабий принц совсем не Адам Зайцев».

      – Слыхал я, что полиция уже и за детей принялась. – Зайцев криво, горько усмехнулся. – А что не так