вы испытываете муки ностальгии, значит, у вас есть родина. Как знать, может быть, мы еще встретимся с вами на родной земле.
Нам так хотелось сказать ей много хороших слов, но вахман заторопил на МАД.
Бережной удивил меня своей «добротой».
– Хотите, Георгий, научу вас хорошо работать?
– Вы это всерьез или в шутку?
– Зачем в шутку? Совершенно серьезно говорю.
– Мой дружеский совет вам, Бережной: никому не делайте таких постыдных предложений.
– Почему обижаетесь, Георгий? Ведь я вам добра желаю. Все-таки как-никак экстраброт заработать можно.
– Такого добра не надо. Пока вы на этой проклятой земле, постарайтесь разучиться хорошо работать. А если уж очень хочется учить чему-либо, так научите, как лучше маскироваться.
Парень он неплохой, но, видимо, не понял обстановки.
Ночью Петро Ткаченко переломал все сверла. Форарбайтер508 Филипп Хаас прогнал его и поставил к станку меня.
Просверлив одну дырку в крышке для картофелечистки, я отправился в аборт. Сидел там до тех пор, пока не выгнал Хаас.
Вернувшись к станку, включил его и перевел на холостой ход.
Так простоял до 6 часов утра.
Итог 12-часовой работы – одна просверленная вместо возможных 150 × 200.
В следующую ночь Хаас снова поставил меня к сверлильному станку, три часа я вертел все ту же дырку. Филипп заметил и стал орать. Я перевел сверло и, дав максимальную скорость, с размаху врезал его в крышку. Сверло полетело, электромотор сгорел.
Филипп взбесился, опрокинул на меня ушат из «сакраменто эмоль» и «сакраменто нох эмоль»509, но от применения физических методов отказался. Он прогнал меня от станка, заявив: «Зи хабен кайне арбайтсфеишькайт»510. Такая оценка нисколько не вредит моему здоровью.
Распрощавшись без сожаления с профессией сверлильщика, я вернулся на прежнюю работу грузчика и переносчика (Transport).
Здесь лучше, потому что больше всяких возможностей для маскировки.
Не знаю, как поступит Филипп дальше: донесет ли шефу на меня, умолчит ли, объяснит ли поломку объективными причинами. Вот тут-то и можно будет проверить, что за человек Хаас. Адам и Фриц Штайнбрешер очень его хвалят, говорят о нем как об убежденном коммунисте и крупном партработнике в прошлом. Странно только одно: Филипп злобно глядит на нас, а ночью после перерыва пинками подымает спящих на куче угля. Фриц и тут пытается оправдать Хааса.
Он говорит, что у Филиппа нервное расстройство на почве вечного страха быть разоблаченным как коммунист. Кроме того, Хаас боится, что русские могут подвести его под гештапо.
Доктора (как мы называем Дениса Шаповалова) посадили на хальбрацион. Однако он плюет на все и продолжает маскироваться.
Саша Романов тоже молодчага, он растравил кислотой правую руку чуть не до кости. Это дает ему право кранковать едва ли не целый месяц. Отличный метод маскировки, надо его шире применять.
Хорошенькая контористка Клара (она поразительно похожа на грузинку) с интересом наблюдает за всеми нашими приемами увертывания и маскировки.