твой голос хрустальный,
И твое долгожданное «Да»,
Ощутить за неведомой тайной
То, к чему не стремиться нельзя.
Описать, но в словах не опишешь,
Водопад твоих черных волос,
Тонкий стан, сладкий вкус твоих вишен,
Аромат твоих чувственных роз…
Пусть замолкнет заветная Лира!
Как посмел я тебя обнажать!?
Но пред всеми красотами Мира
Не устану тебя воспевать!
«В рассвете сумрачного утра…»
В рассвете сумрачного утра,
И в бирюзовом свете дня,
И в зимнем блике перламутра
Мой стих запечатлит тебя.
Живой водою он прольется,
Чтобы воспеть твою красу,
По горным высям разнесется,
И вознесет тебя одну
Туда, где нет разлук, печали,
Где не поймешь, в каком году
С тобой мы счастие познали,
Отведав горькую стезю…
И, позабыв про все напасти,
С тобой покой мы обрели,
Пройдя по краю дикой страсти,
И оторвавшись от Земли.
«Татьяна, милая Татьяна…»
Татьяна, милая Татьяна,
Мне имя звучное твое
Как звуки флейты и органа,
Как монастырское вино.
Неподражаемо прелестна,
Всегда чарующе одна,
Когда-то бывшая невеста,
Теперь – прекрасная жена.
С тобою шлейф воспоминаний,
Каких-то трогательных слов,
Очаровательных признаний
Сквозь призму промелькнувших снов.
Тебя любить я не умею,
Но крест свой трепетно несу.
Ответь: Какому чародею
Сказать спасибо за жену?
«Опять один. В пустой квартире…»
Опять один. В пустой квартире.
Моя красивая ушла.
«Ты как игрушка в этом мире», —
Так назвала она меня.
Ну, что ж… Не буду прекословить,
Не первый я, и не второй…
Кому любить, кому злословить
Под этой глупою луной.
«Что жизнь? – Всего лишь наважденье…»
Что жизнь? – Всего лишь наважденье,
Знакомая и нудная игра;
Порывы чувств и легкое смятенье
При свете телеграфного столба.
Все это было… Снова повторенье
Услышанных когда-то слов и фраз…
Лишь иногда снисходит вдохновенье,
Спасая от унынья нас.
Приходит и уходит, чтобы снова
Придти по воле неизбежных сил.
Не в этом ли вселенская основа,
И не о том ли Байрон говорил?
И каждый раз дрожащею рукою
Начнешь с нуля, как прежде начинал.
Лишь белый лист тетрадный пред тобою,
Лишь одному ему ты доверял…
«Не важно, что скажут при жизни…»
Не важно, что скажут при жизни,
Важнее, что скажут потом.
Отточенной