съестное и там. Наконец, нахлебавшись до отвала, задремывал, давая наконец накушаться всем.
Когда хозяйка папаши пришла выбирать щенка, причитавшегося ей за отцовство Алмаза, Топка был разительно крупнее других, а за счет богатой шубы смотрелся воистину великаном. С порога, ни секунды не колеблясь, она указала на него.
— Вы планируете продать? — коротко спросил немногословный Вадимыч.
— Естественно.
— А за сколько?
— Чтобы долго не искать покупателя, баксов за пятьдесят. Будь у него документы, тогда бы… А так…
— Ну так продайте мне!
— Берите! — с легким сердцем уступила она.
Растущие не по дням, а по часам щенячьи косточки настоятельно требовали кальция. Собачья детвора облизывала побелку со стен в коридоре, грызла куски мела, привезенные Вадимычем. Но забавнее всего она расправлялась с ежедневной порцией простокваши.
На пол ставили миску, вместительную, как небольшой тазик. В нее из трехлитрового баллона выливали простоквашу. Стоявшие вокруг миски нахлебники бросались к ней, как по сигналу стартового пистолета, и со скоростью спринтеров схлебывали всё дочиста. Вадимыч нарочно засекал время: не проходило и десяти секунд, как дно миски очищалось до блеска. Остатки простокваши оставались лишь на щенячьих мордах, и Топка с аппетитом облизывал братика и сестричку, после чего те, в свою очередь, съедали всё, осевшее на его носу, усах и подбородке.
Антошка водил их гулять. Подниматься вверх по лестнице они приловчились чуть ли не после первого посещения двора. А вот спускаться… Малыши останавливались у кромки верхней ступени, как у края пропасти. И, скорее всего, осторожничали не напрасно: их неокрепшие передние лапы, достигнув плоскости, лежавшей ниже, могли не удержать вес крупной головы и сытого тельца.
Мальчишка брал слева подмышку Серого, справа — Светку, выносил их во двор. После чего возвращался за Топкой, нетерпеливо переминавшимся с ноги на ногу.
Как-то, во время пятой или шестой такой вылазки во двор, он выпустил двоих первых на траву и повернулся, чтобы пойти за третьим. И тут увидел Топтыгина, бегущего к ним через проезжую дорогу! Победив в себе страх, Топка теперь, хоть и прицеливаясь перед прыжком с каждой ступени, но спускался сам. А Светку и Серого еще долго пришлось носить руками.
Поглазеть на резвящийся молодняк сбегались мальчишки и девчонки. Привилегией касаться щенков руками обладали, однако, лишь друзья Антона. А собачата стремительно взрослели и своими размерами к средине лета уже значительно превосходили заматеревших дворняжек. И вот, когда один из приятелей Антона в шутку толкнул, а потом еще раз толкнул мальчика, сидевшего рядом на корточках, Топка, оставив возню в собачьем своем кругу, впервые бросился защищать хозяина. Он легко опрокинул обидчика на спину и победно рыкнул.
Приятели решили проверить, точно ли это псёнок заступается за хозяина, — но всё неизменно повторялось раз за разом. Топку восторженно хвалили, трепали за ухо. Но когда вслед за