тотчас опустил глаза к ящику и продолжил постукивать молотком по крышке.
– Что ж, мистер Рейд, не будете ли вы так любезны перечислить возможные проявления вашего недуга? Я надеюсь, вы заучили их наизусть?
– Да, мэм. Насколько я помню, в перечень входят головные боли, меланхолия, ипохондрия, приступы истерии, общая слабость, нарушение зрения, слепота, эмфизема легких, нервический кашель, туберкулез, эпилепсия, потеря памяти, умопомешательство, инсульт, нарушение работы печени и почек…
Миссис Бернэм перебила его огорченным возгласом:
– Постойте! Вы забыли неполадки с кишечником!
– Вовсе нет, мэм. Просто не хотел быть… бестактным.
Мадам рассмеялась, и Захарий, подняв взгляд, не мог не заметить алые пятна на ее щеках.
– Ох, мистер Рейд! Будь я неженка, краснеющая при упоминании пирожков из печки, я бы вряд ли обременила себя поиском средства от вашего нездоровья! – Однако яркий румянец противоречил ее словам, и миссис Бернэм, будто желая отвлечься, схватила пяльцы и принялась за вышивание. Игла ее летала. – Прошу вас не щадить мой слух. Сестры-миссионерки, спасающие от греха язычников, и не такое слышат. Если при посещении какаториума у вас возникают сложности, не стесняйтесь в том признаться.
Захарий вновь уткнул взгляд в ящик.
– Нет, мэм, все благополучно.
– Да? – В тоне миссис Бернэм опять проскользнуло разочарование. Она снова медленно промокнула лицо и горло. Взгляд Захария съехал с ящика и застыл на груди мадам, вернуть его обратно удалось лишь огромным усилием воли.
Меж тем миссис Бернэм раскрыла брошюру и указала на абзац, отчеркнутый карандашом:
– Доктор Олгуд любезно ознакомил меня со своей недавней статьей о лечении умственных расстройств и помешательства, вызванных сим недугом. Соблаговолите прочесть вслух помеченный кусок.
Захарий набрал в грудь воздуху и приступил к чтению:
– “Натиск безумия, порожденного онанизмом, можно отсрочить путем своевременного лечения, а именно: пиявки к паху и заднему проходу, клизмы с весьма щадящим раствором карболовой кислоты. В отдельных случаях может потребоваться более интенсивное лечение, как то: пиявки непосредственно к мошонке и перинеуму, введение небольших доз хлористой ртути через катетер в уретру, прижигание сальных желез и мембранозной части мочевого канала, хирургическое вмешательство для удаления поддерживающей связки полового органа…”
Захария прервал вскрик. Миссис Бернэм уронила вышиванье, на кончике ее указательного пальца набухала капелька крови. Мадам сморщилась и спрятала пораненный палец в кулак другой руки.
– О господи, я, кажется, себя проткнула.
Захарий придвинулся чуть ближе, и взгляд его проследовал от уколотого пальца к густо покрасневшей шее миссис Бернэм, затем спустился на ее грудь, целомудренно прикрытую кружевной вставкой, но сейчас вздымавшуюся и опадавшую. Сквозь ажур вставки виднелась крохотная треугольная тень, как будто указующая путь в расселину, ставшую причиной недавнего позора на балу.
Миссис