того, что она наконец поняла, кто мы такие. В отличие от нас с Гуннаром, Эрл надел свою жилетку с большой нашивкой «Мотоклуб “Тартар”» на спине и поменьше спереди.
– Никто не следил, не переживай. Мы были осторожны, – ответил я. Затем направился в дом, но Эрл поднял руку, останавливая меня.
– В собачью конуру, – приказал он, резко кивнув в сторону ряда клеток, расположенных вниз по склону от дома.
Я замешкался, мои брови сошлись на переносице.
Эрл предупреждающе посмотрел на меня.
– Покажи шлюхе ее законное место.
Марселла напряглась и, когда я начал тащить ее в сторону псарни, снова стала отбиваться. В конце концов мне это надоело, и я перебросил ее через плечо, как и обещал. Она была легкой, но недостаток веса компенсировала гибкостью и укусами. Она пыталась царапать мои шею и руки, каждый сантиметр кожи, не прикрытой одеждой.
– Ты пожалеешь об этом! Мой отец тебя убьет.
Стойко выдерживая натиск ее ногтей, я пробормотал:
– Не сомневаюсь, что он расчленит меня, но я не предоставлю ему такую возможность.
Когда мы добрались до собак, они поприветствовали нас лаем. Псарня была одним из новых дополнений к территории. Эрл никогда никуда не уезжал без нескольких бойцовых псов.
– О боже, – прошептала Марселла.
Возможно, она подумала, что я ее не услышу. Конечно, это не предназначалось для моих ушей, но я в первый раз почувствовал ее страх и ощутил его по тому, как она задрожала.
Было странно, но я не испытывал никакого удовлетворения от ее страданий.
Я отнес Белоснежку в единственную свободную конуру, несмотря на ее сопротивление. В остальных клетках находились ротвейлеры, которых мой дядя превратил в жестокие боевые машины. Они подчинялись только ему и иногда мне. При виде незнакомки их лай и рычание только усилились.
Я бесцеремонно поставил Марселлу на ноги, развернулся и захлопнул дверь клетки. Собаки окружили ее конуру и прыгали на решетку, рыча и забрызгивая все слюной. Они злобно уставились на Марселлу, горя желанием наброситься. Эрл зарабатывал большие деньги на собачьих боях, и ходили слухи, что в прошлом он расправлялся с предателями таким образом, но это было еще до моего рождения.
Марселла вздрогнула и прижалась к стене конуры, сжимая одну из своих дорогих черных туфель на высоком каблуке. Эрл наблюдал за этим с довольной улыбкой, прежде чем подошел ко мне. По какой-то причине, увидев Марселлу в клетке, я испытал то же неприятное ощущение, которое появлялось у меня каждый раз, когда я видел тигра в зоопарке. Ей там было не место, но не стоило ставить мои бредовые чувства выше мести.
Ее дискомфорт будет недолгим и не сравнится с тем адом, в котором я жил с того момента, когда ее отец убил моего.
– Лежать! – прошипел Эрл, и все собаки послушно выполнили его команду. Он остановился рядом со мной, но смотрел только на девушку в клетке. – Марселла Витиелло, наконец-то мы встретились.
– Думаете, я знаю, кто вы? – надменно спросила она.
У