и один с высветленной прической случайно зашли за пластинками! Несколько часов назад мы так волновались, но нас все еще никто знать не знал. Мы не хотели, чтобы нас видели стоящими в кружок, переминающимися с ноги на ногу и выглядящими обескураженными. Уходя из магазина, я увидел классного длинноволосого чувака и воскликнул что-то вроде: «О, здесь есть еще один музыкант! Привет, как дела?»
– Что происходит? – недоумевал он.
– Ты – рок-музыкант? И я тоже!
Парень кивнул.
– А из какой группы? – уточнил я.
– Supertramp.
Я был их поклонником, а некоторые песни просто обожал. Но прежде чем успел спросить его хоть о чем-то, парень сказал то, что обычно не хочется слышать от музыканта именитой группы, которую любишь: «Мы только что записали пару новых песен».
– О, это здорово! (И я вовсе не собирался льстить ему.)
– Да, – ответил он, – но мы не общаемся. Мы живем в разных местах земного шара. Один – в Англии, другой – во Флориде, а я – здесь. Поэтому записываем партии на 24-канальный магнитофон и пересылаем друг другу.
– И вы даже не играете их всей группой?
– Вообще никогда не видели друг друга. Я с ними ни разу не разговаривал[6].
Мы вернулись в микроавтобус помрачневшими.
– Ты должен обещать, что подобное с нами никогда не случится…
– Ни за что, чувак. Мы братья по жизни.
Но, как ни странно, когда мы сами записывали новые треки для сборников лучшего материала, то не общались. Мы не общались, когда писали книгу «Грязь», и работали над своими главами по отдельности. Даже не обращали внимания на описанные каждым из нас детали в мемуарах, пока книга не была собрана воедино. Однако на сцене подобное не сработало бы.
Для нас стало невозможным латать те трещины, которые начинают проявляться в коллективе через пять или десять лет его существования, а к тому моменту Mötley Crüe выступали на сцене уже 20 лет.
Когда ты молод, ты можешь быть похмельным и не снимать целую неделю одну и ту же одежду – и при этом почему-то хорошо выглядеть. Ты прекрасен в штанах в обтяжку и в «казаках», и у тебя собственные волосы. Затем в один прекрасный день ты просыпаешься и понимаешь, что на вышесказанное уходит все больше сил. Вероятно, в музыкальном плане группа сильно поднялась, но наш образ жизни привел к физическому истощению. Ездить в турне – это истощение, и продолжать их – тоже истощение. На сцене вы чувствуете все тот же подъем, но раз за разом на восстановление уходит больше времени, а общение с коллегами по группе может стать невыносимым.
На каждую рок-группу, преодолевшую подобный рубеж, наверняка приходятся тысячи развалившихся составов. Возможно, мы не развалились потому, что были довольно гармоничной командой. Но, безусловно, случались у нас и такие периоды, когда я бы не стал ставить на нашу долгую карьеру.
Томми чрезвычайно целеустремлен. Это бесценная вещь, если ты общаешься с ним один на один.
Мика не волнует ничего, кроме его