Дина Рубина

Коксинель (сборник)


Скачать книгу

доме семнадцатого века – просторная, с тяжелыми деревянными балками на потолке и стенах, со старым деревянным шкафом и комодом, покрытым крахмальными салфетками. Однако пивной зал на первом этаже до полуночи гудел голосами, и гул этот то и дело пресекался дружной песней и стуком пивных кружек по столам…

      Задремала перед рассветом… Во всяком случае, перевернувшись на живот и обняв подушку, еще-уже услышала резной и отчетливый петушиный зов на соседней улице…

      Мягко моего затылка коснулись теплые и сильные ладони, прошлись по плечам, бегло расправляя их, легко разминая напряженные мышцы… Затем движения стали более ритмичными, пальцы требовательней и сильнее…

      – О майн гот, что с твоим позвоночником, это просто ужас… – говорил надо мной по-русски коксинель Роберта, продолжая массировать мне спину и плечи своими мощными ладонями… – Весь плечевой пояс… это бог знает что…

      – Вот здесь… да-а… загри-и-вок… – жаловалась я ему, – такая мука… я все время оглядываюсь…

      – Почему? Ну-ка, расслабь плечи… Вот так… гут… гут… Почему оглядываешься?

      – Ищу дворы… здесь же нет проходных дворов…

      – Майн гот, зачем тебе проходные дворы?! – удивлялся он.

      – Как – зачем? А уходить от погони?

      – А ты не оглядывайся… – приговаривал он, разминая властными и милосердными ладонями мои плечи, – нет-нет, херцлихь, никогда не оглядывайся…

      Рассветный петух своим криком, словно лобзиком, выпиливал на сером небе шпиль и высокие сланцевые скаты деревенской кирхи.

      Я спала на животе, раскинув руки, зависнув над благословенной Твердью, над щетинкой лесов с воткнутой в ущелье гребенкой римского акведука. И не оглядывалась… Совсем не оглядывалась.

* * *

      Бармен в Доме литературы города Лейпцига варил отличный глинтвейн – такой, каким когда-то в моей молодости варил его один близкий мне, давно уже умерший человек, а именно: с гвоздикой, корицей, лимонной цедрой и брошенной в бокал напоследок декадентской долькой кислого яблока, добавлявшего неуловимую нежность к послевкусию.

      И все прекрасное новое здание, построенное по проекту известного немецкого архитектора, было продуманным и удобным в каждом отдельном его помещении, в каждом уголке. Например, сейчас мы с редактором моей книги, только что изданной на немецком, и с переводчиком Карлом, обходительным молодым человеком, сидели за столиком на деревянной террасе, выходящей в небольшой, но благодаря пяти сохраненным старым ивам эпически прекрасный и неуловимо горестный внутренний парк. И пили вкуснейший глинтвейн, рассеянно поглядывая на лужайку (я сидела полубоком, и мне приходилось оборачиваться), где на траве шла репетиция какой-то пьесы.

      Режиссер – как водится, с косичкой, с бородой и в очках, – похожий на всех режиссеров в мире, и плохих и хороших, но бессильных изобрести какой-либо неожиданный штрих для своей внешности, а заодно и для своей профессии, – время от времени вскакивал с земли, подбегал к актерам и, жестикулируя,