коляда…»
Под окошком звучит:
«Государь-хозяин,
Наш слуга и барин,
Двери отворяй
И гостей встречай
У порога.
Славьте, славьте,
Сына Бога».
Два великих слова:
«Рождество Христово», —
В сердце детском радость,
На столе кутья,
В хате нашей благость,
Вся семья и я.
Сокровенное
Бог есть любовь, и пребывающий в любви
пребывает в Боге, и Бог в нём.
Я долго шёл в кромешной темноте,
Не знал, куда мой путь ведёт,
Грешил, молился, клялся на кресте,
Потуги были все не в счёт.
Вдали узрели Свет глаза мои,
Иду на тот далёкий Свет.
Зачатки малые святой любви
Познал сейчас, на склоне лет.
Пытаюсь Свет я в сердце сохранить,
В согласии с собой пытаюсь жить.
«Последний лучик догорает…»
Последний лучик догорает
В небесной выси пепельной,
Последний ржавый лист слетает
С осины нежно-трепетной.
И я уже как лист тот ржавый —
Помилуй мя, Господь наш правый.
«…А ночи стали длинные…»
…А ночи стали длинные,
Тревожные, тягучие;
Приходят сны повинные,
Печальные, плакучие.
Мечтания короткие,
Желанья неказистые…
Блаженные и кроткие,
И робкие, и чистые.
Из прошлого, из дальнего
Приходят ночью сверстники,
Молитвы поминальные
Поют и тихо крестятся.
А сердце глухо мается —
И бьётся с перебоями;
Никак ночь не кончается,
Никак не успокоиться.
Ночь каждая, как битва, —
Внезапно просветление —
Иисусова молитва
Приходит во спасение.
«Душа горит и ноет…»
Душа горит и ноет,
И мечется, и плачет;
С душою в разнобое
Безумно сердце скачет.
Покойница слезами
Смягчает укоризну.
Кричу в ночи я: «Мамо,
Спаси меня от тризны».
Живые неживые
Стреляют и хоронят.
Земля гудит от взрывов,
Земля от боли стонет.
Людские судьбы бесы
На кон свирепо ставят,
Увечат мир телесный
И тризну жадно правят.
Но слышу голос мамин:
«Бог есть и будет с нами».
«Виноватая улыбка…»
Виноватая улыбка,
Шляпа рваная в руках,
На земле футляр от скрипки,
Грусть-печаль в живых глазах.
Под пальтишком рядом с нищим
Безмятежно спит щенок.
Делят оба кров и пищу —
Доброты людской урок.
Мимо них плывёт толпа,
Безразлична и тупа.
«Смотрит синими глазами…»
Смотрит