судов, органов правопорядка и безопасности. В таком тесном сращивании почему не жить вольготно и сладостно?
Проверки преступлений начинались только по указанию сверху. И то, в основном, если в поле зрения попадал русский по национальности. Расцветало и «телефонное право». Коррупция, словом, пронизывала всё и вся. Создавалось впечатление, что происходит полная разбалансированность управления республикой, незаинтересованность Москвы в наведении порядка, а на местах, используя благоприятную создававшуюся ситуацию, быстрым темпом готовятся к независимому обустройству Киргизии. Это уже вопрос измены и предательства. Прямая работа для контрразведчиков Грачева и Алексеева.
О результатах работы они коротко по «закрытому каналу связи» из КГБ Киргизии доложили в Центр и согласовали возвращение в Москву через день. Спецтелефон имелся только у генерала Асанткулова. Он любезно предоставил его и даже деликатно оставил их одних в своем кабинете. Но, видимо, «закрытый канал связи» оказался не совсем «закрытым». Кому надо, тот тоже слушал.
«Тюремный роман»
В конце командировки они прогуливались по Фрунзе, любовались архитектурой, а попутно, на свежем воздухе, где была уверенность, что тебя не прослушивают, обсуждали итоги работы. На обратном пути, когда они шли к зданию Комитета, чтобы попрощаться с Асанткуловым, вылетевший из-за угла грузовик, мчавшийся со страшной скоростью, едва не смял их в «киргизскую лепешку». Но оба контрразведчика были людьми спортивными и тренированными, к тому же постоянно начеку. Успели в прыжке отскочить в разные стороны. Черный грузовик, как смерч, пропал из поля видимости.
– Как вы? – спросил подполковник Алексеев, поднимаясь с земли.
– Нормально. Номер, конечно, не запомнили? – Грачев чистил куртку от грязи.
– Какой там! Только три цифры. Бесполезно. Все равно не найдут.
– Будем докладывать об этом происшествии Асанткулову?
– А зачем? И так все ясно.
В здание КГБ они все-таки пошли, надо же хотя бы попрощаться с «гостеприимными хозяевами». Но на работе генерала не оказалось.
Дежурный доложил, что вообще почти никого нет, все выехали в местную колонию, там произошел захват заложников.
– А Макаров тоже там? – спросил Грачев.
Киргиз-охранник тяжело вздохнул.
– Увы, три часа назад получили печальное известие. Макаров застрелился на своем рабочем месте из табельного пистолета. В висок.
– Можно пройти в его кабинет?
– Он уже опечатан. У меня нет таких распоряжений.
– А труп? В каком морге? Хотелось бы взглянуть. Или опять «увы»?
– Так точно. Морги в городе переполнены, и тело Макарова, по распоряжению генерала Асанткулова, было отправлено в крематорий.
Московские контрразведчики понимающе переглянулись.
– Странно, – произнес Алексеев. – Как-то это не вяжется. Мы общались с ним, он не походил на человека, стоящего