купе слабо мерцала синеватая лампочка. На подушке белело Верино лицо. Владимир осторожно пробрался к своему дивану и остановился.
Она видела, как он поднял руки, снял роговые очки. Стекла тускло блеснули, очки стукнулись о столик. Теперь у Владимира было совсем новое, доброе и растерянное лицо. Но Вере почему-то стало страшно.
– Вера, – тихо позвал он.
– Что? – еще тише ответила она.
Он подошел и сел рядом с ней.
– Спокойной ночи. – Она немного отодвинулась от него.
Он нагнулся и поцеловал ее в щеку.
– Какие сильные духи. Действительно сумасшедший запах.
Вера молчала.
– Ты моя жена, – сказал он снова.
«Слышала уже», – подумала она по привычке насмешливо и в ту же минуту почувствовала, что зубы ее стучат.
– Тебе удобно?..
Он поправил подушку и, наклонившись близко, посмотрел на нее близорукими, выпуклыми глазами.
Что же это такое?.. Как томительно…
Владимир поправил плед. Рука его легла на ее голое колено.
– Какие у тебя холодные руки, – сказала она только, и они снова замолкли. – Ах нет, нет, – крикнула она вдруг. – Не надо. Не тут. Не в поезде. Завтра. В Ницце. Я прошу тебя, пожалуйста, Володя, Володя…
Колеса стучали, вагон подпрыгивал. Вера открыла глаза. Сквозь синюю штору на окне пробивался синеватый дрожащий свет. Вера вдохнула теплый, надушенный, тяжелый воздух, подняла голову, и все поплыло перед глазами. На пальце тускло блестело тонкое золотое кольцо. Вера не отрываясь смотрела на него. Потом села на диван и свесила ноги.
На соседнем диване спал Владимир, ее муж. Он лежал на спине красный, с полуоткрытым ртом. В ногах валялся пиджак, подтяжки упали на пол. Вера отвернулась, чтобы не видеть. Ее замутило. Это от духов. Надо выйти в коридор. Она сбросила плед и быстро запахнула халатик над разорванной рубашкой.
На столике рядом с очками лежал ее подвенечный букет. И даже цветы были противны.
Коридор был пуст. Уже совсем рассвело. Розоватое сияющее лучистое солнце медленно выплывало из-за прозрачных туч. Вера смотрела на низкие круглые холмы, на низкие пыльные деревья. Холодный утренний ветер влетел в окно. Вера съежилась, плотнее запахивая халатик. «Так вставало солнце Аустерлица, – подумала она, как всегда, насмешливо, – так встает солнце моей новой жизни».
Ее плечи вздрогнули, она прижалась головой к холодному стеклу.
– Я такая несчастная, – всхлипнула она вдруг, – я такая несчастная. Но отчего? – Она нетерпеливо и обиженно подняла голову. – Отчего я несчастна?..
Вагон сильно тряхнуло, и она снова беспомощно прижалась лбом к окну, слезы, как капли дождя, потекли по стеклу.
– Я несчастна оттого, что я злая. Да, да. Оттого, что я такая злая.
Третья часть
1
Вечером в доме испортилось электричество. Екатерина Львовна уже спала. У нее болела голова, и она рано легла.
От непривычного слабого света свечи все в комнате стало каким-то особенным, таинственным. И было слишком тихо. Хоть бы хлопнула дверь, услышать бы чей-нибудь голос. Но прийти некому,