непременно надо выпить за нашу дружбу. Хотите? – Кромуэль налил всем шампанского. – Только за настоящую дружбу, за дружбу навсегда, на жизнь и на смерть.
Первой чокнулась Лиза:
– Я только на жизнь. – Она рассмеялась. – Но на всю жизнь.
Кромуэль протянул стакан к Николаю:
– Тогда мы с вами на смерть.
Николай тоже рассмеялся:
– Шампанское я пью на что угодно. – Он чокнулся и выпил. – Весело вам сегодня, друг мой Кромуэль?
– Очень весело, – кивнул Кромуэль.
– Страшно весело. – Лиза забила в ладони.
– Тише, тише. На тебя и так все смотрят.
Лиза потрясла головой:
– Это оттого, что я ни на кого не похожа. Оттого, что я Изольда.
Домой возвращались поздно. Кромуэль правил, сзади сидели Коля и Одэт. На крутом повороте Лиза повернулась к ним:
– Слушайте, вы.
Но они не слышали, они целовались, и Лизе почему-то стало неприятно.
Когда подъехали к дому Одэт, из автомобиля вместе с ней вышел Николай.
– Я провожу ее по саду и приду пешком. Ведь два шага до дому.
– Спокойной ночи. – Кромуэль потряс ему руку. – До завтра. И не забудьте за ночь, что мы друзья.
– Конечно не забуду. Спокойной ночи.
Автомобиль тронулся.
– Еще пять минут, – просил Кромуэль. – Ну до того дома, видите. А потом до трамвая.
Лиза устало и счастливо соглашалась. Так они ездили, пока не рассвело. Лиза вздохнула:
– Как грустно прощаться. Но я совсем сплю. Спокойной ночи, Кром.
Она открыла калитку и вошла в сад. Длинная черная тень метнулась по дорожке.
– Кто там? – испуганно крикнула Лиза.
– Это я, я.
– Вы? Кролик! Что вы тут делаете?
– Я жду. – Кролик сел на скамью. – Я жду Наталию Владимировну.
– Но она теперь, должно быть, поет в Шато-Баск. Поезжайте туда.
– Мне нельзя.
– Почему?
– Она запретила. Посиди со мной, Лизочка.
Лиза села рядом с ним:
– Вам не холодно, Кроличек?
– Конечно холодно. Но пусть, пусть. Простужусь, схвачу воспаление легких, умру, и ей стыдно будет.
Лиза тихо засмеялась:
– Вы не Кролик, а институтка.
Но он не слушал.
– Нет, и стыдно ей не будет. Бесстыжая она. Бесстыжая, жестокая, подлая. Да, подлая. Как она меня измучила. – Он вдруг всхлипнул. – Подлая. Она там с любовником, с Борисом этим. А я тут жду. Ах, Лизочка, если бы ты знала. – Он громко заплакал, беспомощно вздрагивая.
– Ну, Кроличек, Кроличек, не надо.
Он положил голову на ее плечо, все еще всхлипывая.
Лиза смотрела на его круглое, обвисшее, жалкое лицо. Она знала: ей следовало обидеться за мать. Но он был такой бедный. Он плакал, а Наташа сейчас поет, все слушают ее, любуются ею. Он тут, а она далеко.
Лиза обняла его за шею.
– Не надо плакать, – уговаривала она, гладя его редкие волосы, – мой маленький, кругленький, беленький Кроличек. Мой красивый, мой удивительный Кролик.
– Подлая она, подлая, –