Шекер Пара… она снимет боль, – он схватился за ноющие виски.
– Ваша любимая хасеки беременна, ей нездоровится, – Исмаил чуть не сорвался от досады.
Ну почему сестра так тяжело переносит все, что связано с материнством?! И беременность, и роды, и кормление. Да еще племянник был хилым и быстро умер. А власть уплывает из рук. Фатьма помощница плохая, ею надо управлять, говорить, что необходимо делать.
– Я сам к ней пойду. Помоги мне, – султан попытался встать, опираясь на руку Исмаила.
– Быть может, вам лучше остаться? Скоро ваша мать придет сюда сама. Или хотите, повелитель, я ее позову немедленно?
– Нет! Не надо! Я… Я боюсь ее, – внезапно признался султан.
«Да кто же ее не боится?» – невольно усмехнулся Исмаил. Валиде и его приговорила к смерти. Ждет удобного момента.
– А ты помнишь свою мать? – вдруг пронзительно посмотрел на него султан.
– Плохо. Меня забрали по девширме, а она почти сразу умерла. Помню только, что она вечно была беременна.
– У Кёсем-султан тоже было много детей, – он внезапно назвал мать именно так – Кёсем-султан. Как чужую. – Она убила всех моих братьев.
– Их убили по закону Фатиха. У правящего султана не может быть братьев.
– Нет, это она их убила! Кёсем-султан!
Исмаил понял, что лучше не спорить. У падишаха очередное помрачение рассудка. Надо бы лекаря позвать, да толку? Его снадобья почти уже не помогают. Это похоже на горячечный бред.
– Погоди… – султан сжал его плечо так, что Исмаил едва не застонал. Безумие наделяет поистине нечеловеческой силой! – Что там за крики?
– Вам показалось, повелитель.
Но Исмаил уже и сам слышал: в гареме кричат. Кричит женщина. Там, похоже, что-то происходит.
– Идем, посмотрим, – в голосе падишаха послышалось любопытство. – Быть может, это кричит моя мать? Похоже на ее голос. А что если… ее убивают? – глаза Ибрагима сверкнули надеждой.
Он ведь догадывался, где источник заговора. Это мать и ее окружение. Не Турхан. Жена еще может его пожалеть, мать – никогда. Она жестокое и безжалостное чудовище, умертвившее всех своих сыновей. Лишь ему чудом удалось спастись, и то он жив всего наполовину. Худшую половину. Потому что лучшая умерла, еще когда он был малышом. Там, в Кафесе…
…Кричала и в самом деле Кёсем-султан. Одна из новых рабынь вела себя непристойно. Девушка была хороша: юная, но уже вполне созревшая, с красивым лицом и приятными округ лостями, высокого роста. Отменный товар. Валиде ее сначала отобрала, но тут началось!
– Я невеста султана! – вдруг топнула ногой девчонка. – Грузинская княжна! Я хочу отдельные покои! И пусть мне принесут туда побольше еды!
Рядом с ней замерла вторая, гораздо старше, потасканного вида, с жирной кожей и сальными волосами. Непонятно, как эта вообще попала в гарем? Кто ее сюда впустил? Кёсем-султан пришла в бешенство:
– Что тут происходит?! Да ты знаешь, дрянь, кто стоит перед тобой?! Я мать султана! Хозяйка этого гарема и всей Османской империи!
– А я буду здесь царицей!