сына Гарри. – Акции компании в течение нескольких недель в минусе, и я не хочу давать инвесторам малейший повод усомниться в нас. Слишком многое поставлено на карту. И я не вижу иного решения для устранения того дерьмового шоу, к которому ты приложил руку, кроме как подправить твой имидж плейбоя, женив на этой девушке.
– Я не могу жениться на ней. Она и так уже превратила мою жизнь в ад, а я ее почти не знаю. – Дэниел бросает на меня неприязненный взгляд. – Да она ребенок. Чертова помеха.
– Извини? – выпаливаю я. Я сжимаю кулаки так сильно, что ногти впиваются в ладони. – Ребенок? Мне двадцать!
В ответ на это он хмурится.
– Ты выплеснула на меня шампанское. И мой мартини.
– Потому что ты заслужил! Нечего вести себя как полный придурок.
– Ох, брось. Просто признай, что твой поступок в прошлом году был совершенно не уместен. Ты даже не знаешь меня, – свирепо заявляет Дэниел.
Я вскакиваю с места, подпитываемая гневом.
– Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понимать, что каждая женщина, с которой ты встречался, считает тебя отвратительным мудаком!
– Хватит. – Гарри ударяет ладонью по столу, и мы с Дэниелом вздрагиваем. – Меня не волнует, что там за история случилась между вами в прошлом. Единственное, чего я хочу, – это чтобы вы отбросили все в сторону и постарались придать этой помолвке правдоподобности.
– Значит, это конец? Все уже решено? – спрашиваю недоверчиво. Я переключаю свое внимание на отца, который практически не разговаривал со мной с тех пор, как я заявилась на собрание. Я смотрю на него совершенно беспомощным взглядом. – У меня вообще есть право голоса? Могу я сама решать, каким будет мое будущее?
В уголках губ отца пролегли морщинки.
– У нас не было выбора, Алекс.
Он действительно намерен довести дело до конца. И даже не спросил меня, согласна ли я.
– У вас не было выбора? А что насчет меня? – Его реакция почти смехотворна. – Кто я для тебя, отец? Я даже не чувствую себя твоей дочерью. Я просто очередной строительный объект, да? Который можно обменять и перепродать в удобное для тебя время? Ты даже не звонишь, чтобы поинтересоваться моей жизнью, а сегодня ты наконец-то соизволил позвонить мне только ради того, чтобы провернуть это дерьмо. – Мой голос срывается от отчаяния, и я тычу в отца пальцем. – Больше всего меня ранит то, что ты даже не спросил меня, даже не посоветовался. Ты просто взял и лишил меня выбора.
– Александрия, – хрипит отец, безвольно опуская руки по бокам. – Мне жаль.
Я усмехаюсь от его слов. Извинения ничего для меня не значат.
Сейчас я уже не в том состоянии, чтобы злиться. На самом деле, даже не чувствую злости.
Я чувствую только то, что меня предали.
Поверить не могу, что родители поступили так со мной. Не считаясь с моим выбором ни в одной из частей сделки.
– И это все, что ты можешь сказать? – Слезы застывают в глазах. – Не могу в это поверить.
Меня продают как какую-то рабыню. Всей семейке