и Иваногороцкие, и в Корелские, и в Ореховские», что «молятца деи по скверным своим молбищам древесом и камению, по действу дияволю»[171].
Это говорит нам не о наплевательском отношении епископов – иначе они не писали бы эти послания, а о нежелании совершать духовное насилие, чтобы для галочки записывать новых прихожан, что резко контрастирует с «культуризацией» западноевропейскими протестантами Нового Света.
Сословия
Селяне и горожане
В описании западноевропейского Средневековья часто можно встретить трёхчастное деление на «тех, кто трудится; тех, кто молится; тех, кто воюет (и правит)», но к Господину Великому Новгороду это деление достаточно сложно применить. В самом деле: если с чёрными людьми всё более-менее ясно (хотя тоже не всегда: чернь принимала участие в вече, то есть, в управлении, а смерды – крестьяне – нет), как ясно и с гриднями, то куда отнести архиепископа? Однозначно к тем, кто молится? Но он обязан следить за мерами и весами и разбирать судебные дела, связанные с нарушением мер, а это уже дело буржуа. Куда отнести мощный класс купцов? Только лишь «тот, кто молится» священник, с оружием в руках принимающий участие в битвах? Наконец, что делать с житыми людьми и с князем, который зачастую не имеет своей печати?
Обычные люди (не аристократы и не духовенство) в Великом Новгороде социально делились на смердов и чёрных (меньших) людей[172], или мужей[173]; житых (житьих) мужей[174] и огнищан[175] – зажиточных буржуа[176].
«Чёрные люди» – это все группы низших классов, включая смердов, а «смерд» может означать всё население, в отличие от бояр и/или князя («Русская Правда» противопоставляет князя – смерду[177], а смерда – огнищанину[178]). Но смерды упоминаются и как сельское население, в отличие от чёрных людей как низших классов горожан[179]; в «Уложении 1649 года» зафиксировано полное отсутствие смердов в социальном составе России: «…у кого они въ холопствъ или во крестьянствъ родилися» – смерд превратился в крестьянина[180]. Так же и в изустном народном творчестве: «Да что у тя на зáпечье за смерд сидит, За смерд-от сидит, да за засельщина?[181]»[182] Как будет сказано ниже, в главе «Вече», смерды не допускались к городским собраниям, не будучи членами кончанской организации.
Несмотря на то, что вира[183] за смерда такая же, как и за холопа[184], нельзя считать смердов собственностью князей. В одном из списков «Русской Правды» («Троицком»): «А за смердин холопъ 5 гривен»[185], то есть речь идёт не об уравнивании холопа со смердом, а о вире за холопа, принадлежащего смерду. Стоит обратить внимание на «Краткую Правду», где смерду может принадлежать конь и борть[186]. То есть смерд может владеть движимым и недвижимым имуществом, холопами, он может передавать имущество по наследству[187]; в отличие