дали дорог.
Сумрак туманов
В думы вам лег,
Камень упорством стал —
Тоска лесов и степная ширь
Завыли в нас вьюгой воль!
Вы от Атлантики пошли вспять
Камнем замков по лику земель,
Вам стало привычно мир в стены
ковать,
А не вольным потоком плыть,
Но кто в схватке у моря сильней,
Скалы —
Или ревущий вал?!
Столкнулся льдистый германский
Взгляд
И бездонная синь —
Утонет меч в Океане Вод,
Ему их не зарубить!
Долго ты сек топором и мечом,
Долго огнем пытал
Бесконечную ширь равнин-морей —
Ты еще не устал?
Тебя побеждает Обман и Меч —
Меня только Обман,
После каждой из наших встреч
Все меньше Германский Стан!
В Первой тебя распластали на мне,
Во Второй ты едва не убит,
После Третьей не станет тебя,
Как и всех вокруг.
Я не кину Французу слов
– Мир его уютно-пуст,
Я никогда Англо-Саксу не намекну,
То, что тебе скажу
Они могут только считать
– Нам с тобой творить
Это черви
Жующий скот —
Сытыми им цепенеть!
Только к тебе обращаюсь я,
К сумрачной глубине,
Которая сама не понимает порой,
Что ей мятется в сны!
Слушай,
Брат мой,
В Толстовской тоске,
В Ницше пучине злой
Нас увлекает за предел
Рожденное великой тьмой!
Бездну в душе мы своей несем,
Бездна над нами стоит,
Вместе с Сестрами в нее войдем —
Оставшихся пусть хлев хранит.
Тебя ласкают – Германский Брат,
Твое «презе» везут в Гданьск —
Меня забывают,
Как и то,
Чьей рукою шлюхе Данциг дам.
Они
Мирятся
Сейчас с Тобой?
Нет – рвут со Мной!
За что любовь и ласка их
Ты не понял, брат?
Да чтобы
Черный
Германский
Волк
Вновь рвался на Тура-Быка!
А на нем рассядутся чинно в поход
Польская Вошь,
Чешский Скулеж,
И Болгарская Ложь.
Что же – верно,
Мне сейчас не с руки:
Ското-блошиный угар
Взял Москву,
Сожрал Ленинград,
Под Сталинградом застрял.
Ты можешь вселиться нынче в Кремль,
Устроить в Астории – Адлон,
Но знай, выступая в этот поход,
Ты не вернешься домой.
Я на границе тебя изорву
Сталью Смоленских мужей!
Я на Волге тебя закушу
Яростью Волгарей!
Я на Каме тебя задушу
Клыками Сибирских зверей!
Ты ушел в Сорок Четвертом с полей —
Сейчас