Вкус свежей малины. Изабеля Сова

бы жрал рис, – закричала мама. – Когда хочешь, от всего можно найти средство! Но он не хотел! Предпочел сбежать!

      – В очередной раз физиология одержала верх над любовью, – философски заметил Ирек.

      – А потом был Юзефат, – продолжила перечисление мама. – Страшно капризный. Я подаю ему обед, а он ковыряет вилкой и рассматривает каждое зернышко. «Что это за рис? – передразнила она тоненький голосок Юзека. – А мясо какое? Свинина? Я ее не ем. С какой стороны ты нарезала огурец? С темной? Вот потому он горький. А что, морковку нельзя было еще кривей порезать?»

      – Ну, ты ему тоже дала прикурить.

      – Большое дело, стукнула разок ложкой по голове. Размешиваю я яичницу, а он: «Зачем ты столько масла кладешь? Не знаешь разве, что это холестерин?» Ну, я не выдержала и как врежу ему ложкой по лбу.

      – Как же, помню, – усмехнулся Ирек. – У него на лбу остался кусок яичницы. И обиженный Юзек весь вечер ходил с ним, как с кокардой.

      – Он думал, что я буду просить прощения, – продолжала мама. – Бессовестный. Потом распускал про меня на работе слухи, будто я неаккуратная. Я – и неаккуратная!

      – Да, это он действительно придумал, – признала бабушка. – Может, он не видел ваш дачный участок?

      – Зато видел кухню, ванную, коридор, комнаты. К счастью, знакомые на работе ему не поверили.

      – А вот со Сташеком вы были идеальной парой. Он был прямо как многоцелевой робот. Настоящая ракета.

      – Но, к сожалению, топливом были таблетки из больницы, – вздохнула мама.

      – Я с полгода назад видел его, – крикнул из комнаты Ирек.

      – А он, оказывается, подслушивает. Вылитый дед, – бросила мама бабушке. – И что? Как он выглядит?

      – Развалина. Ссутуленный, глаза потухшие. Перестал красить волосы. Ни следа от былого Сташека. «Я сейчас на отвыкании, – сказал он мне. – Первые два месяца я вообще проспал. Теперь потихоньку оживаю. Как приду в форму, позвоню». Сказал, что скучает.