своих возможностей. Погода портилась. Из-за затянувших небо тяжелых туч быстро темнело. Стало плохо видно – кошке-то моей хорошо, а вот я начала замедлять ход, но эта поганка, даже и не подумала меня подождать, и пришлось догонять, изо всех сил напрягая зрение. Неожиданно для меня лес как будто подсветили, и я смогла на полном ходу разглядеть даже мелочи. Если бы не моя провожатая, то сама бы я наверняка не поняла, в чем дело, списала бы все на помощь леса, но оглянувшаяся кошка рыкнула, и у меня в голове раздался ее удивленный возглас:
«А зрачки-то у тебя поменялись. Они теперь вертикальные. Наверное, и в темноте сейчас хорошо видишь? Давно бы так. А я все ждала, когда же ты частичную трансформацию осилишь».
От неожиданности я начала притормаживать, и Багира, заметив это, наконец перешла на шаг и позволила мне передохнуть.
«Теперь, – продолжила она, – тебе надо закрепить этот навык, и ты, если потренируешься, сможешь, не меняя общего облика, например, отращивать себе неплохие коготочки или зубки, а это нелишний сюрприз при защите».
Спустя полчаса мы возобновили движение, и кашна, уже без подначек и смешинок, попросила:
«Держись, девочка, немного осталось. К середине ночи будет сильный заморозок. Надо успеть».
В лесу полностью стемнело. Ветер усилился, ветви деревьев потрескивали, сопротивляясь его напору. Лес помогал нам держать направление, периодически показывая картинку сверху и отмечая направление нашего движения и место нахождения разгромленного каравана. Ближе к полуночи мы наконец-то выбежали на дорогу. Благодаря зрению дракона, я хорошо рассмотрела более десятка разбитых фургонов и тела погибших людей, так и оставшихся лежать здесь после окончания боя. Меня затошнило, но Багира не дала мне раскиснуть. Она решительно двинулась к одному из фургонов и позвала меня:
«Иди сюда! Он здесь. Я его чувствую, но ему совсем плохо».
Забыв про все, я кинулась к ней. В разбитом фургоне на первый взгляд ничего не было. Куча порванных тряпок, открытый ящик, набитый сеном, и пара пустых разломанных сундуков. Кошка крутилась как раз возле ящика с сеном, пытаясь его разгрести. Подскочив к ней, я принялась помогать. Ящик был глубокий, но мы довольно быстро почти на самом его дне нашли плотно упакованный тюк, перевязанный кожаными ремешками, неожиданно оказавшийся довольно тяжелым. Вытаскивали мы его вдвоем. Затем я перерезала ремешки одним из ножей, которые уже привычно носила в сапогах, и принялась разворачивать его.
Замотанный в плотную ткань подросток был без сознания, дышал тяжело, рывками. Одет был довольно легко, но, посмотрев на его одежду магическим зрением, я поняла, что она очень непростая и должна хорошо защищать от холода. Почему же тогда он в таком плохом состоянии? Подсказала Багира.
«Лес учил тебя лечить. Проведи диагностику!»
Почему я сама сразу об этом не подумала? Устала, и мозги отключились, видимо.
Как оказалось, мальчишка не замерзал – он чуть не задохнулся в этом тюке, ну и тело затекло от неподвижности, но все потихоньку приходило в норму. Только вот зелье будет действовать еще часа четыре, но