желудок от мысли о еде, но желание уехать перевешивает. Хочу сказать «в другой раз», но он опережает меня.
– Поможешь?
Растерянно хлопаю ресницами. Егор, словно умелый рыбак, заставляет каждый раз проглатывать меня очередную наживку, после которой «нет» комом застревает в горле.
– Хорошо.
Мы возвращаемся на первый этаж, и теперь глаза распахиваются от очередной восхитительной картинки.
Такая кухня – это просто мечта. Деревянная, с резными деталями и металлической встроенной техникой.
– О, ты дома? – произносит Егор. – А мы думали, что одни. Тоже перекусить хотим.
От предчувствия, что «ты» это Матвей, сердце пускается вскачь, а я ощущаю себя гадко, словно меня поймали на месте преступления.
Выхожу из-за спины Егора, показывая, что не собираюсь прятаться, и встречаю холодный взгляд его брата. Он явно не рад мне.
Не надо было соглашаться приезжать сюда. Матвей подумает, что, не получив согласие на встречу с ним, я специально приехала в их дом.
– Что она здесь делает? – разрезая потоки воздуха, как и мои внутренности, звенит вопрос.
– Английский. Ты забыл?
– А у нее нельзя этим заняться?
– Нет.
Они смотрят друг на друга с вызовом и злобой, а я чувствую себя камнем преткновения, и хочется трусливо убежать, будто это решит проблему.
Не в состоянии стоять на месте, перемещаюсь в сторону кухни, желая чем-то себя занять, чтобы справиться с нервами.
– А на нейтральной территории?
– Матвей!
Останавливаюсь у большого ящика, предположительно за которым должен скрываться холодильник, не зная, что делать дальше, и зачарованно смотрю, как Матвей подходит к плите и вываливает содержимое контейнера на сковороду.
– На будущее. Я не хочу видеть тебя в своем доме, – не отрывая глаз от плиты, холодно бросает парень.
Молчу. Я давно усвоила полезную вещь: если не хочешь нарываться на скандал, просто не отвечай.
Оборачивается.
Делаю вид, что не слышала обидных слов и не чувствую его взгляда и, впившись в столешницу островка пальцами, пытаюсь удержать разрывающие душу эмоции, которые стремятся выбраться наружу.
– Мот, ты офигел. Это мой дом тоже! – начинает вопить Егор.
– Тогда забирай ее к себе в комнату, чтобы глаза не мозолила, – грубо кидает Матвей и убивает меня следующей фразой:
– Мне неприятно тебя видеть.
У меня слуховая галлюцинация?
Он не может чувствовать подобное!
Не выдерживаю, поворачиваюсь и таращусь на парня, надеясь увидеть в его взгляде опровержение прозвучавших слов, но в глазах Матвея айсберги, которые не сможет растопить даже жаркое южное солнце.
Как этот человек может быть тем парнем, который говорил мне совсем недавно, что хочет позвать на свидание?
Тем парнем, что писал милые сообщения и веселил меня?
Тем парнем, от голоса которого я таяла?
Почему сейчас он аж звенит от холода?
Когда я ошиблась?
Тогда, приняв его за другого? Или ошибаюсь