почему?
– А потому что она сказала потому что.
– Ну, дава-а-ай…
Вечер.
Откуда-то из степи тянет дымом костров.
Цокают каблучки, спешат домой.
Нервная дрожь телефона.
– Ну а ты как жива-здорова?
– И не звони мне больше.
– И не буду звонить… пойду, к детишкам наведаюсь.
– Не смей к ним приходить! Не смей! Слышишь, не смей!
Тянет дымом костров.
Цокают каблучки.
– Нельзя сюда, гражданочка.
– У меня там дети, дети!
– Какие там дети, все уже…
Возгорание на юго-востоке столицы почти полностью уничтожило жилой дом…
Тянет дымом костров.
– Пап, а я индейцем буду, можно?
– Обязательно можно.
– Па, а мы к маме поедем?
– Не, не поедем.
– Ну па-а-а…
– А мы маму к себе пригласим, да?
– Ага…
– Вот и хорошо, мама к нам придет, а то что такое, мы здесь, она там…
Ветер колышет занавеску.
Медь
Бригадир жжет меня. Дотла.
Сгораю.
Жжет пока еще только взглядом. Чувствую, сейчас схватит поперек тулова, выкинет в печь.
Гори, гори ясно.
– Я… наверное, ослышался?
Еле выжимаю из себя:
– Н-нет…
– Повтори.
Повторяю страшные слова. Кажется, счас цех обрушится от того, что я сказал, да он по любому обрушится, на ладан дышит.
– Витек… ты в курсе вообще, что раньше гонцов с плохими вестями убивали?
– Ну… голову отрубали.
– Точно… а если с хорошими вестями, то прибивали еще одну.
Фыркаю. Бригадир смотрит на меня, как на врага народа.
– Все хаханьки, хаханьки ему… вот цех закроют на хрен, будете знать…
Киваю. Буду знать.
– Так говоришь… когда?
Еле выжимаю из себя страшную новость. В третий раз.
– Че… через неделю.
– Чтобы сегодня же медь была, – кивает бригадир.
– Они сказали…
– А плевать я хотел, что они сказали, у меня производство стоит, – бригадир добавляет пару слов, от которых краснеют стены, – чтоб сегодня же медь была, вон, заказ важнецкий!
И сам понимаю, что заказ важнецкий, и будь мы все прокляты, если заказ этот не сделаем.
– А если это…
– Чего такое?
– А если с других заказиков медь пощипать?
– Ну, пощипай, кто тебе не дает-то, щипун ты наш… Заказчики ждут, чтобы к вечеру сделано было, мне этим людям в глаза стыдно смотреть будет…
Добавляет три слова, от которых станки затыкают уши.
Иду по цехам через грохот станков и жужжание конвейеров, кто-то сбивает меня с ног, швыряет на землю, что за черт, вообще охренели, что ли, над головой проносится балка, влекомая козловым краном, а-а, спасибо, уберегли, счас бы мне этой балкой по черепушке…
Медь…
Легко сказать, где достать прикажете, медь на дороге не валяется… то есть, где-то может и валяется, но не в тех количествах, в каких надо…
Вхожу