неловко прижать её к себе, а Лиза начала вырываться. – Уйди!
Я вклинилась между ним и Малинкой. Меня начало трясти. Мы встретились с мужем глазами – в его взгляде полыхала чернота. Показалось, что Миша вот-вот откинет меня прочь и продолжит «успокаивать» дочь, но он вдруг чертыхнулся через крепко стиснутые зубы и, отстранившись, отступил.
Я дышала тяжело и надсадно, прижала к себе Лизку, которая вцепилась в меня так, словно я была спасением в бушующем океане её жизни. И только моя близость могла удержать её на плаву, дать возможность выжить.
– Вещи позже заберу, – хрипло проговорил Малинин, задержавшись на пороге Лизкиной комнаты.
Взъерошил волосы пятернёй, снова выругался. Клянусь – ещё минута, и я бы действительно швырнула в него чем-нибудь увесистым. Но Михаил пробормотал:
– Я люблю тебя, Лиз… помни это всегда.
После чего вышел сначала из комнаты, затем – из квартиры. И Малинка, жалобно всхлипнув, продолжила оплакивать свою прошлую счастливую жизнь, что сегодня для нее была грубо оборвана отцом. Я я не удержалась – позволила горячим горьким слезам потечь по щекам.
И они были лишь крохотным способом избавиться от тех эмоций, которые бурей проносились сейчас внутри.
Малинка села делать уроки. Я с удивлением наблюдала за тем, как Лиза смогла собраться после того, что стряслось. И вот устроилась за столом, чтобы наверстать пропущенный школьный день.
– Напишу Полине, она точно знает все задания, – всхлипнув, сказала дочь, доставая из рюкзака школьные принадлежности.
– Может, в электронном дневнике посмотрим? – уточнила я осторожно, боясь нарушить Лизкино спокойствие.
Даже если оно было искусственным и дочь его выдумала – я была бы последней, кто стал бы отнимать у Малинки эту защитную реакцию.
– Нет, девочки точно знают, – ответила Лиза и уткнулась в свои занятия.
Тихо притворив дверь, я вышла из комнаты дочери и направилась на кухню. Добравшись до неё, тяжело оперлась ладонями на стол. Здесь всё ещё пахло кофе, который совсем недавно себе заварил Миша.
Будь у меня возможность стереть из памяти сегодняшнее утро, точнее всё, что случилось после того, как мы с Лизой покинули консультацию и поехали домой, я бы сейчас просто решила, что у меня самый обычный день.
Чашка мужа, оставленная ровно там же, где он обычно её и забывал, не донеся до посудомоечной машины. Планы на вечер, когда стала бы продумывать, чем побаловать своих детей и Мишу. И несколько заказов, что должна была изготовить в срок. А ещё…
– Чёрт! – выдохнула я, когда раздался звонок в дверь.
Вспомнила, что как раз сегодня ко мне должны были прибыть мама и тётя. Грозились привезти пирожных и устроить чаепитие. Вот только я совсем не была готова ни к этому нашествию, ни к тому, что так или иначе с ними придётся поделиться новостями.
– Тара-а-ам! – воскликнула тётя Алика, когда я открыла дверь.
Она подняла вверх коробку с пирожными и улыбалась так, словно сейчас был самый лучший день