Виктор Мельников

Разносчик порнографии


Скачать книгу

хочу выпить. Я приду?

      – С Егором?

      – Он умер. Не знаешь?

      Мне было всё равно.

      – Нет.

      – Я приду? Помянем.

      Такое случается. И с каждым может случиться.

      – Как он умер?

      – Сбил пьяный водитель.

      – А он был трезвый?

      – Не знаю.

      Какая разница. Действительно, равнодушие опустошало.

      – Царство небесное! – И я отключил телефон.

      В голове слышится стук металла о металл. Не металла о плоть, нет…

      «Вторчермет»… Я оттуда уволен.

      Правда скрывается чуть подальше от лжи, рядом с кладбищем

      – Водка – это краска, которой можно разукрасить серый мир. Но она быстро смывается. Вот поэтому я здесь снова, – сказал Рома, завсегдатай бара, и опрокинул содержимое рюмки в рот.

      – Ты лжёшь самому себе, – ответил бармен. Иногда он поддерживал разговор с Ромой. От нечего делать. Если не было клиентов.

      – Мне остаётся только разглагольствовать. Все громкие события последних дней говорят об одном, нас терпеть не хотят, ненавидят. В скором времени – стрелять начнут. А смерть узаконят. Людей надо любить, а вещи использовать. Меня используют, например, и тебя тоже – не любят, не могут любить. А мы молчим. И пьём, – Рома подставил рюмку, чтобы бармен налил ещё.

      – В долг наливать? – бармен не торопился выполнить просьбу завсегдатая.

      – А сколько я должен?

      – Пять сотен.

      Рома порылся у себя в карманах, нашёл четыре сотки.

      – Вот, вычеркни, – он протянул деньги.

      – Значит, в долг, – сказал бармен.

      Рюмку Рома подтянул к себе, но пить сразу не стал, сказал:

      – Вся хрень, творящаяся вокруг, говорит об одном: начался закат, новейшая история пишется другими людьми.

      – Говорить такое не боишься?

      – Послушай, – Рома перегнулся через стойку бара, – для меня будет более мучительно больно, если я замолчу совсем. Из-за страха, или по какой-то другой причине. Иногда надо говорить, чтобы заговаривать возникающую боль. – Он снова вернулся на своё место, присел, выпил водку. – Недавно наткнулся на интересную фразу в интернете. Кто-то сказал, что выбраться из жизни живым никому всё равно не удастся. Ты не знаешь, кто это сказал?

      – Не знаю, – бармен был краток. Он уважал этого постояльца за то, что тот никогда не врал. И всегда отдавал долги. Его пьяные разговоры совпадали с его мыслями. Только он молчал, а этот говорил вслух. Может быть, он говорил эти вещи только ему, но какая разница. За смелость он уважал Рому.

      – Вот и я не знаю. А сказал хорошо! И он вошёл в историю. Анонимно. Для меня. Но я его фразу запомнил, и я ей воспользовался. Кто был этот человек, кем он был, совершал ли ошибки – тайна. И не так важно – совершал он их или нет, он аноним. Сам он мёртв, может, а его фраза жива. Для истории это безразлично, если нет имени. Многие из нас много говорят, но всё впустую. Потому что не в том ранге. История про нас даже не вспомнит. Но посмотри, друг, на тех людей, которых мы видим в зомбоящике, – они войдут в историю! И тут возникает