Физическая форма у него отличная. Возраст – тридцать три, в разводе, есть ребенок. Мать ребенка – старшая сестра Романова, с которой я знаком не так давно.
– Слушай, – ерошит Чернышов волосы. – Давай так. Подъезжай ко мне в офис в пятницу. Помогу чем смогу.
– Буду благодарен, – откашливаюсь.
Через десять минут перемещаемся за общий стол под навесом из виноградной лозы.
Желудок с утра пустой, но накидываться на еду реально неловко. За столом в основном разговоры, принимать участие в которых тоже не особо комфортно.
Романов не шутил, «связи» у него на уровне. Весь гребаный цвет города: от банкиров до администрации. Мужики от тридцати и старше, с женами, детьми и собаками. Составить диалог с этой публикой для меня задача сложнее, чем выдернуть с корнем хрен из земли.
– Глеб, хотите еще лимонада?
– Да, спасибо, – смотрю на хозяйку, Татьяну. – Можно на ты.
Улыбается.
Красивая женщина. И возраст ей идет – чуть за сорок. Думаю, за этим столом ни у одной дамы нет проблем с самооценкой и гардеробом, но стоит у меня не на них.
Глотаю из ледяного стакана, пока Татьяна подливает лимонада Романову, интересуясь:
– Где супругу потерял, Санечка?
– Жарковато для нее, Тань, – крутит в руке стакан.
– Понимаю, – ерошит женщина его волосы.
Моя сестра на пятом месяце, для нее сегодня действительно жарко. Он пошел-то сюда из-за меня…
– А что, наша принцесса на диете? – сухо спрашивает блондинка напротив, бросая демонстративный взгляд на бассейн.
Слежу за ее глазами, делая глубокий вдох.
На шезлонге вышеупомянутая «принцесса» загорает, согнув в колене одну из своих охуенных ног. Поля большой соломенной шляпы закрывают лицо, но не прячут грудь. Судя по всему, скромного в ее теле нет ничего.
– Мне сходить ее позвать? – с усмешкой тянет Татьяна.
– Не знаю, – пожимает та плечом. – Может, и позвать, а то, смотрю, мужики наши приуныли…
– Женя, – цыкает Калинкин. – У нас настроение боевое.
– Ну-ну… – кривится Женя. – Кто-нибудь знает, откуда у нее эта машина? – спрашивает у всех.
Пф-ф-ф…
– Заработала, – немного строго отвечает ее мужик.
– Серьезно? – закатывает глаза.
– Женя, – осаждает хозяйка. – Лимонад будешь?
– Лучше уж коньяка.
За столом минутная тишина.
Снова смотрю на очевидную виновницу этой молчанки.
Заработала?
Пышная грудь медленно опускается и поднимается. Судя по всему, любой негатив ни хера не мешает ей с оттягом расслабляться.
Тонкая рука сброшена с шезлонга, вторая лежит на плоском животе.
Ерзаю по стулу, шире разводя колени.
Осушив стакан до дна, тыльной стороной ладони прохожусь по губам.
Пора валить.
«Принцессы» – это не мой палисадник. Я, сука, не принц. Даже не дворянин. У меня в холодильнике мышь повесилась, и на последнюю кровь я вряд ли куплю женщине белый «Лексус».
Ловлю