держать хвастливую, полную недомолвок речь. Но тут же снова почувствовал, что нос его сморщился, а сам он ухмыляется. Что за чертовщина скрыта в этом дылде, что он, Мышелов, не может вести себя как обычно?
– Достаточно, чтобы понять, что это вещь опасная. Хотя до сих пор иногда занимаюсь ею шутки ради.
Фафхрд задавал себе похожий вопрос. Всю свою жизнь он не доверял низкорослым мужчинам, зная, что его рост мгновенно вызывает у них зависть. Но этот смышленый парнишка был исключением из правил. Быстро соображает и управляется с мечом будь здоров, тут спору нет. Мысленно Фафхрд молил Коса, чтобы он понравился Влане.
На углу Чистоганной и Бардачной медленно горящий факел, защищенный от ветра широким золоченым цилиндром, бросал один сноп света вверх, в густеющий ночной смог, а другой вниз, на мостовую перед дверью в таверну. Из окружающего мрака в нижний конус света вступила Влана, очень эффектная в узком черном бархатном платье и красных чулках; единственными украшениями на ней были висевшие на черном поясе кинжал с серебряной ручкой и в серебряных ножнах и шитый серебром черный кошелек.
Фафхрд представил ей Серого Мышелова, который тут же повел себя чуть ли не с раболепной галантностью. Несколько секунд Влана пристально рассматривала его, после чего в качестве пробы одарила улыбкой.
Под факелом Фафхрд развязал мешочек, взятый им у долговязого вора. Влана заглянула в него, крепко обняла Фафхрда и звонко расцеловала, а затем ссыпала камни себе в кошелек.
Покончив с этим, Фафхрд заявил:
– Послушай, я схожу куплю кувшинчик-другой. А ты, Мышелов, расскажи ей пока, что произошло.
Когда Фафхрд вышел из «Золотой миноги», то левой рукой он обнимал четыре кувшина, а тыльной стороной правой утирал губы. Влана стояла насупившись. Он улыбнулся ей. При виде кувшинов Мышелов аж причмокнул. Компания двинулась на восток по Чистоганной. Фафхрд понял, что за хмуростью Вланы кроется нечто большее, нежели неудовольствие по поводу кувшинов и предстоящей лихой мужской попойки. Мышелов тактично обогнал их, якобы показывая дорогу.
Когда его фигура стала походить в густеющем смоге на кляксу, Влана хрипло зашептала:
– Значит, ты оглоушил двоих из Цеха Воров и не перерезал им глотки?
– Мы прикончили трех наемных убийц, – принялся извиняться Фафхрд.
– Но я-то на ножах не с Братством Душегубов, а с этим мерзким Цехом. Ты же сам поклялся, что при любой возможности…
– Влана! Я не хотел, чтобы Мышелов подумал, что я – напавший на воров любитель, охваченный истерикой и жаждой крови.
– Он для тебя уже царь и бог, не правда ли?
– Сегодня он, похоже, спас мне жизнь.
– А он сказал мне, что перерезал бы им глотки, не раздумывая ни секунды, если б знал, что я этого хочу.
– Он просто был с тобою любезен.
– Может, и так, а может, и нет. Но ты-то ведь знал и не…
– Влана, замолчи!
Хмурый взгляд девушки превратился в яростный, она вдруг дико расхохоталась, на губах у нее появилась кривая улыбка, словно она собиралась заплакать, но вскоре Влана взяла себя в руки и улыбнулась уже нежнее.
– Прости меня,