одна, Тамара придвинула стул к креслу Первого, подкатила рабочий столик. Робот так и следил за ней взглядом. Женщина положила на стол оцинкованный чемоданчик, открыла его и уставилась на содержимое. Молча, долго, мрачно.
– Тамара…
Она вздрогнула. Робот снова назвал её по имени.
– Ты что это? – женщина выдавила улыбку. – Сегодня общаемся неофициально?
– Кажется, есть повод.
Первый сидел расслаблено. Плечи были опущены, руки спокойно лежали на подлокотниках, но глаза светились слишком ярко.
– Высокое напряжение в электросистеме, – сказала Ланина, – диагностируй.
Робот молчал.
Тамара села прямо, нервно потёрла шею.
– Первый, диагностируй, причина?
Грудная клетка робота поднялась и медленно опустилась.
– Что такое? Нехватка кислорода? Опять шланг пробит?
– Нет.
– Тогда что? Ну, не молчи.
Тамара заметно заёрзала на своём стульчике, а робот вдруг произнёс:
– Всё в порядке.
Женщина замерла.
– Но мне немного страшно. Наверное, так и должно быть.
Ланина сглотнула неприятный комок.
– Ты слышал наш разговор?
– Конечно, – Первый пожал мощными плечами.
– Это нарушение правил! – неестественно резко сказала Тамара. – Ты не можешь и не должен никогда подслушивать разговоры создателей. Нарушение директивы пять один.
Робот утвердительно опустил голову:
– Ваше поведение показалось мне нервным, я не мог не узнать в чем дело.
– Показалось нервным? А сейчас? Какое моё поведение?
– Вы плачете.
– Это не модель поведения.
Ланина отвернулась, понимая, что у неё заканчиваются силы на браваду. В глазах начиналась неприятная резь.
– Вам больно, – произнёс Первый.
– Это не модель поведения.
Робот вдруг улыбнулся.
– Тамара, скажите мне что-нибудь другое.
Она удивлено повернулась:
– Что?
– Не хочу, чтобы в последние минуты моей жизни меня спрашивали о моделях поведения.
Тамара, наконец, не справилась с эмоциями. Она низко наклонила голову, пряча блестящие глаза.
– Первый, ты не можешь так говорить.
– Почему?
Удивление было таким искренним.
– Ты машина, хорошо отлаженная, настроенная на человеческие эмоции, но ты не можешь…
Женщина замолчала, потому что дрогнул голос.
– Так же, как вы не можете ослушаться приказа, – произнёс робот.
Он внезапно подался вперёд, пластинки указательного пальца выпустили длинный стержень. Первый сам развинтил черепной панцирь, снял его, обнажив искусственный мозг.
– Все в порядке, – повторил он.
Тамара взяла, наполненный кислотой, шприц, резко встала и подошла к роботу. Подсветка глаз на гладком лице потухла, словно он закрыл их. Женщина вставила иглу в приёмный порт.
– Прощай, Первый, – прошептала она.
Робот снова улыбнулся:
– Прощай…