надежда в ненависти.
Мы отправляемся дальше. Наши ноги наступают на твердый асфальт, но еще и на что-то мягкое. Это могло бы быть снегом, если была зима, но снег растаял, и только мы это знаем. Мы стоим посреди моря невидимой селедки и каши. Это белые отходы, перебродившие, гнилые и стареющие вещества. Мы сотни лет совершенствовали полностью водонепроницаемые методы смывания и удаления наших собственных отходов и продуктов распада. В конце концов даже мельница оказывается в море.
Но все оставляет следы, воспоминания или призраков. Мельница все еще стоит и мелет на морском дне, извергая бесконечное количество сельди и каши или черной нефти для норвежской денежной сказки. Она измельчает, царапает, ползет и жужжит. Скандинавская минималистическая жадность хлюпает под подошвами наших ботинок.
На улицах в центре Осло виден и современный собрат сказочной каши – мусор. Он был выставлен на полках магазинов как пиетистские символы в виде практичных порционных пакетов, витаминных добавок, продуктов без жира и сахара, пастеризованных и гомогенизированных. Все упаковки безопасны, чисты, гигиеничны. Они отмечены Божьим благословением. Теперь они превратились в скопления раскисшего картона, скользкого пластика и острых ржавых кусков металла, которые гниют в городском пейзаже на виду, достаточно внимательно присмотреться. То, что когда-то придавало форму серо-белым продуктам, обезжиренному молоку, овсяным хлопьям, хлебу из муки грубого помола и рыбному пудингу, теперь полупрозрачное, пористое и спрессованное. Все надписи и цвета смыты с бесцветного пластикового скелета упаковочной оболочки. Большинство людей не видят это так ясно, как мы, и замечают только обычный уличный мусор и дуновение ветра с кислым запахом. Для нас это двойное дно улиц Грёнланна, это современный мир и древние символы. Это как если бы мы оказались в ловушке ауры, фазы, когда человек галлюцинирует или у него двоится в глазах, он видит несколько миров один поверх другого, пока не начнется мигрень или серийный убийца не совершит новое преступление. Это, должно быть, и есть аура Норвегии: два мира один над другим, реальный и отходы реального.
Два новых образа накладываются друг на друга: пиетистский и оккультный, светящийся снег в лесу и кружащиеся темные верхушки деревьев, очищенная субъективность и резкая ненависть. Вот старая сёрланнская аура, слой за слоем, христианская и богохульная, белая и черная. Черный грозит раздавить белый. Ересь никогда не перестает угрожать. Черные пятна – это проблема белого цвета. Это напряжение, в котором мы находимся. То, что они называют светом, и то, что они называют тьмой, земля и подземный мир, преисподняя, аминь!
Мы хотим передвинуть подземный мир на ступеньку выше. Ад – это место на земле.
Спускаемся по улицам района Тёйен. Под нашими ногами лежит Осло, Южная Норвегия, Сёрланн, в руинах, слой за слоем в мусоре и отходах, окаменелостях норвежских сказок, картин и продуктовых монополий. Под всем этим находятся подземные архивы, километр за километром заполненные