варил суп.
– Привет, Лили! Как поездка?
– Нормально. Даже неплохо. Как он?
– Так же, – ответил Аве с улыбкой. – Он в саду, принимает солнечные ванны.
Книги я пока оставила в машине – займусь ими завтра или послезавтра. Иначе Аве предложит помощь, а мне бы не хотелось, чтобы он лишний раз напрягал больную спину. Я вышла на задний двор.
День выдался ясный и неожиданно теплый для февраля. Мой муж, Эйбел, сидел в инвалидном кресле – чистый и опрятно одетый. Аве отлично о нем заботился. Солнечные лучи падали на отрешенное, ничего не выражающее лицо.
Я придвинула стул и села рядом.
– Привет, милый.
Он не произнес ни слова – как и за последние несколько лет.
– Я вернулась из Нью-Йорка.
Выражение его лица осталось прежним.
– Неплохо заработала.
Разговаривая с ним, я представляла, что он все понимает и с живым интересом слушает рассказ о банальных, рутинных эпизодах моей жизни. Хотя кого я хотела обмануть?..
Мы познакомились в Сан-Франциско, во время промотура моей первой книги под названием «Красота». Мне уже исполнилось тридцать три, а Эйбелу – тридцать восемь. Книгу я писала с двадцати семи до двадцати девяти лет, а в тридцать один опубликовала. Была ли она хорошей? Не уверена. Но точно знаю, что выложилась по полной и не смогла бы написать лучше.
Я тогда жила в Бруклине, а до этого – еще в нескольких городах. Собственного дома не имела, довольствуясь съемным жильем. Родилась я где-то на юго-западе страны. Мы часто переезжали. Всякий раз, когда отца увольняли за пьянку, родители почему-то винили в этом город и вновь паковали чемоданы: Бейкерсфилд, Тусон, Скоттсдейл, Седона, Таос… Мать находила очередную коммуну хиппи и продавала самодельную бижутерию или подрабатывала в конюшне. Она обожала лошадей. Отец занимался самой отстойной работой в городе – разделкой куриного мяса, уборкой, утилизацией медицинских отходов. Ничего другого ему не доверяли. Когда-то он был композитором и пианистом, даже проучился несколько семестров в Беркли. Но, вылетев из университета, покатился по наклонной. Вечно строил воздушные замки и был абсолютно не приспособлен к реальной жизни, зато имел непомерно раздутое эго. В итоге это привело его к алкоголизму и маниакальной депрессии. Мама училась на филологическом факультете Бостонского университета, пока ей не захотелось угробить свою жизнь на какого-нибудь идиота – тут и подвернулся мой отец. Попытки хоть что-то наладить приводили родителей в ужас, так как сил на реальные изменения у них давно не оставалось. Но к неудачам они относились с показной бравадой, до последнего делая вид, что очередной провал – лишь новая увлекательная глава. Мама умерла от сердечного приступа в тот год, когда я заканчивала «Красоту». А отец через пару месяцев упился до смерти.
Я поступила в колледж в Лос-Анджелесе, но через два года бросила учебу и отправилась путешествовать по стране с тогдашним бойфрендом. В Портленде мы расстались, я переехала в Саванну, потом в Бруклин, и за это время успела написать роман. Когда