Привет, не узнала – богатым будешь, – из горла вырвался звук, отдаленно похожий на смех. Она села на кровати и постаралась сосредоточить взгляд на одной точке. – Что случилось?
– Тоже самое я хочу спросить у тебя. Что случилось? Ты уже больше месяца не появляешься на работе, и даже не говоришь, когда собираешься вернуться. Я держусь как могу, но на меня давят. Они, – мужчина перешел на шепот, как будто боялся, что их подслушивают, – они давят на меня, Мел. Мы не можем…
– Стоп, – грубый голос прервал его стенания, – У меня сейчас очень болит голова, и я… эээ… плохо соображаю. Что если я перезвоню тебе через пару часов, и мы поболтаем?
– Я просто хочу, чтобы ты поняла – все очень серьезно, – шипело в трубке. На заднем фоне хлопнула дверь, и чей-то резкий голос начал разговор, не обращая внимания на то, что хозяин кабинета занят. Так вести себя мог только один из акционеров – на редкость мерзкий тип. Колин откашлялся и произнес уже во весь голос, – Хорошо, созвонимся с вами через два часа.
Девушка сидела на кровати, смотрела на потухший экран телефона, и пыталась собраться с мыслями.
Последнее время ее квартира, равно как и хозяйка, были мертвы: не открывалась дверь, не звонил телефон, молчали уведомления на телефоне. Этот звонок застал ее, сонную, врасплох, и стал первым ее разговором с живым человеком за последние несколько дней, когда она только и делала, что ела и пила. Когда было лучше, пила кофе и горячий какао, а если становилось совсем плохо, служба доставки из ближайшего супермаркета доставляла пару бутылок красного вина, и следующее утро начиналось не раньше двенадцати часов пополудни. Сегодня было именно такое утро.
Очень медленно поднявшись с кровати, Мелани сделала пару шагов и облокотилась на стул – голова опять закружилась, перед глазами была темнота. Еле как дойдя до ванной, она встала под холодный душ, и стояла, подставив под струи воды опухшее лицо, пока вся не затряслась от холода. Тогда девушка вылезла, закуталась в халат, некогда принадлежавший Даниелю, и пошла заварить себе чашку кофе.
Ей нужно было подумать, что делать дальше, но не думалось.
Этот звонок был предсказуем – нельзя же вечно прятаться у себя в квартире, ничего не говоря своему руководству. И было тем более очевидно, что, если звонит сам Колин, значит дело действительно плохо и пора выбираться из временного укрытия.
Заревев, как раненный тигр, Мелани стукнула по столу кулаком так, что кофе разлилось и закапало на пол. Она не могла, просто не могла заставить себя пойти на работу. Да что там, невозможно было даже представить, что случится, если все-таки взять себя в руки решиться выйти в подъезд – как только девушка принимала решение прогуляться до ближайшего магазина, тут же сердце начинало биться так, что становилось страшно.
Вот и сейчас, от одной мысли о том, что нужно выйти на улицу, жар опять пробежал по позвоночнику и остался покалыванием в пальцах рук. Сердце стучало где-то в горле, не давая дышать и сосредоточиться.
«Я никуда не пойду!» – взбунтовалось все внутри. Еще