спросил шеф. Заложив руки глубоко в карманы пальто, он стоял на самом краю песочницы и смотрел на девушку.
– Какой козёл мог её убить?
– Нет, не то… Попытайся ассоциативно. Что первое пришло тебе в голову, когда ты увидел труп?
– Цветок розы, – слова вылетели прежде, чем я успел подумать.
– Так, хорошо. Что ещё?
– Шипы.
– Интересно.
Не наступая на песок, Алекс вытянул руку и приподнял тростью зелёное покрывало. Во рту стало горько и я сглотнул. То-то мне показалось, что лёгкая простынка как бы парит над телом, не касаясь его…
Вся кожа её была утыкана иголками. Издалека их было почти не видно, иголки были тонкие, так называемые, акупунктурные. Но их были тысячи. Может, десятки тысяч. И они покрывали её целиком, даже веки и губы.
Я наклонился, пытаясь рассмотреть, что было снизу – девушка лежала на спине.
– Можешь не трудиться, – сказал шеф. – Там то же самое. А впрочем, посмотри…
И он приподнял простынь посередине, там, где спина девушки переходила в ягодицы.
Да. Он был прав.
Иголки были короткие – из тела они торчали сантиметра на два. Но что характерно: затылок, спина, ягодицы и ноги девушки не касались утрамбованного песка. Она как бы парила на этих иголках, между тем светом и этим, между галлюцинацией и явью, между небом и землёй…
– Так и задумано, – сказал шеф, когда я поделился своими мыслями. – Иголки не дают телу контактировать с твёрдыми средами.
– Но… Зачем?
На теле девушки я не увидел никаких повреждений. Не было крови, синяков, ногти на её руках были аккуратно подпилены и покрашены в розовый цвет. На ногах – в красный.
– Красотка, – задумчиво сказал Алекс, глядя на девушку. – Высокая, фигуристая. Пухлые губы, большие глаза… – я удивился, как он в тот момент мог думать о ней, как о женщине… Но вдруг он, прервав сам себя, перескочил: – Известно, зачем: чтобы забрать её жизненную силу. Без остатка. Выпить до капли.
– Так это… энергетический вампиризм? – памятуя ночное сражение с мстительным духом, я ничему не удивлялся.
– Не надо здесь больше стоять, – вдруг сказал шеф и потянул меня за рукав. – Идём, идём, мон шер, здесь мы больше ничего не увидим…
Он тащил и тащил меня за рукав, а я брёл, словно сквозь холодную вязкую воду. И только выбравшись из палатки и почувствовав на лице холодные уколы – пошел снег – понял, что внутри было необычно тепло.
Почти в каждом окне семиэтажки мутнели бледные лица. Я представил, как это было: кто-то проснулся раньше всех, вышел на балкон покурить, или выглянул в окно… Говорят, большинство трупов находят владельцы собак, когда выводят питомцев на утреннюю прогулку.
– Почему там, внутри, тепло? – спросил я, когда мы с шефом выбрались из половодья машин, кое-как припаркованных между штанг турника, на беговой дорожке, среди дворовых лавочек…
Всех, чьи машины оказались слишком близко к месту преступления, попросили их убрать.
– Тепло? –