барона к себе очень и очень редко. Почему? Он об этом не догадывался, хотя, конечно, хотел бы более открытых отношений, хотел бы почаще бывать в её спальне…
Но властная женщина смотрела на него свысока и только улыбалась снисходительно. Ну да, кто он по сравнению с ней? С графиней?
И только сейчас она не отталкивала его, не злилась, прощала ему и поцелуи, и объятья, и горячий шёпот.
– Всё будет хорошо, Эйвин… Мы вернём его…
– О, Киарт, они мучают его… Моего Арольда… Моего маленького сыночка…
Она плакала на его груди, а барон успокаивал её, поглаживая по спине ладонью.
ГЛАВА 8
Личный врач графа Годвина – старый монах с сухим и тонким лицом – осмотрел его очень внимательно. Арольда трясло от боли и слёз, он даже не помнил толком, что с ним делали. А монах вправил кости пальцев на левой ладони и плотно, очень плотно, перебинтовал её бинтом, пропитанным свежим яичным белком.
– Так делают в нашем монастыре… Он застынет, и рука ваша не сможет двигаться. Лучше, если вы сохраните повязку подольше… Может быть, даже с месяц… – он объяснял неторопливо и всё старался поймать на себе растерянный взгляд этого испуганного, измученного парня. – Молитесь, молодой человек. С Божьей помощью, если вам повезёт, ваша рука ещё послужит вам. Вы же правша? Левая будет нужна вам, чтобы держать щит, верно? Если вам повезёт, вы ещё сможете это делать… Держите повязку подольше… Хорошо? – Но мальчик даже не кивнул в ответ, да и слышал ли вообще, что ему говорят? – Вы ещё молоды… У молодых кости срастаются быстро… Осколков я не нашёл, значит, переломы чистые… Всё будет нормально… Вам это сделали очень умелые руки… Наёмники, что и говорить… они это умеют…
Порезы на лице он даже обрабатывать не стал, только осмотрел бегло. Граф торопил его, он хотел отправить пленного подальше от его родного дома. Мало ли что? Как штурм пойдёт? Когда появятся ещё эти бароны с севера? Вдруг случится что-нибудь непредвиденное? Себе спокойнее, если будет он подальше от боевых действий, а то графиня ещё, чего доброго, отбить ненаглядного сыночка вознамерится. Мало ли…
Врач дал ему выпить сильно разбавленного вина, Арольд хотел пить, он очень сильно хотел пить и выпил всё до капли. А после выпитого его начало клонить в сон, и как заснул и где, он даже не помнил.
Очнулся он в крытой повозке, на ноге цепь, вокруг вооружённая охрана, его везли куда-то. Ехали они долго, ночевали то прямо возле дороги, то на постоялых дворах. На него мало обращали внимания, никто с ним не разговаривал, его кормили, поили, отводили справить нужду. За все эти долгие, бесконечные дни Арольд безучастно смотрел вокруг, молчал и думал. Гадал, что с ним будет? Вернётся ли он ещё когда-нибудь домой? Увидит ли ещё свой Орант?
Он хорошо помнил, что видел на стене замка мать. Она металась там, женщина в тёмно-зелёном платье. Она любит зелёный цвет… Да и кто бы мог там быть, кроме неё? На стене? Кроме матери, в замке только прислуга из женщин, да и одета она была соответственно. Жалко, что лица её он так и не разглядел, не до этого было, а потом лучники