Эми, не отпуская сына. – Наплевать на все. Знай себе отдыхает в своей теплой камере, где его кормят и поят…
– Пойдем в часовню, – оборвал ее Дик. – Я хочу посмотреть на них.
Эми отпустила сына и сделала шаг назад.
– Они в закрытых гробах, – пояснила она.
– Гробы можно открыть, – угрюмо возразил Дик.
Сэнди по-прежнему стояла на крыльце, наблюдая за встречей матери и сына. Затем развернулась и вошла внутрь.
Логан, директор похоронного бюро, был невысокий, лысеющий человечек с неаккуратными, как будто проеденными молью усами. Лицо серое, нездоровое, а вот руки, напротив, красные. Разговаривая, Логан постоянно потирал их так, будто мыл под струей воды.
– В подобном случае, мистер Лашез, мы не можем отвечать за конечный результат, – сказал он, нервно поглядывая на закованные в наручники запястья Дика.
– Откройте гробы, – приказал Дик.
Логан послушно оттянул защелки на крышках гробов и отступил в сторону. Лашез подошел ближе и поднял крышки.
Кэнди, его жена. Ее убили несколькими выстрелами, но пулевые отверстия в теле скрыты погребальным платьем. Правда, след пули, попавшей в нос, виден. Нос подправлен руками гримера, восстановлен заново какой-то пастой. В остальном Кэнди выглядела такой же красивой, как в тот день, когда Дик впервые увидел ее в универмаге «Уолмарт». Лашез смотрел на нее целую минуту. Он подумал, что мог бы проронить хотя бы одну слезинку. Но так и не проронил.
Джорджи выглядела хуже. Она получила по меньшей мере три пули в лицо. Хотя работники похоронного бюро постарались придать ей пристойный вид и по возможности сшить разорванные ткани, было ясно, что с черепом Джорджи сделать почти ничего не удалось. Тело, лежащее в гробу, напоминало живую Джорджи не больше, чем пластмассовая кукла. Его сестра.
Дик вспомнил одно далекое Рождество, когда у них в доме стояла елка. Ему тогда было лет девять или десять. Кто-то подарил сестре пижаму с пришитыми к ней носочками, и она очень радовалась такому подарку.
– Мои носочки, – твердила Джорджи. – Мои ножки будут в носочках.
С тех прошло двадцать пять лет, и вот она перед ним: голова – словно футбольный мяч… Дику вновь захотелось расплакаться, и вновь глаза остались сухими.
Логан, с бледным лицом, откашлялся и произнес:
– Мистер Лашез!
Дик кивнул.
– Вы все сделали, как надо. Где священник?
– Должен быть здесь. Подойдет с минуты на минуту.
Обрадованный похвалой, Логан энергично потер руки. Дику они почему-то напомнили воробьев у кормушки.
– Можно мне побыть здесь до начала отпевания? – спросил Лашез. – Хочу проститься с ними. Не хочу разговаривать с матерью.
– Понимаю вас, – отозвался Логан. Он действительно понимал, потому что уже пообщался с Эми Лашез после того, как к нему по распоряжению судебно-медицинского эксперта округа Хэннепин доставили оба мертвых тела. – Мы перенесем Кэнди и Джорджи в часовню. Когда появится преподобный Пайл, я вернусь сюда и позову вас.
– Отлично, – кивнул Дик. – У вас