открыть яйцо на очевидное. Яйцефиона только и делает, что гуляет в лесу, рискуя столкнуться с тайной кладкой яйцекратов. Яйцедиана вообще ничего не делает. Птица только ругается. А ты, Костя Старательное Яйцо, самый лучший из всех, так и не научился отличать яйцо от яйца!
– Как ты меня назвал? – вытаращил я глаза.
– И меня! – подхватила Диана.
Фиона молчала. Она вообще после своих лесных трипов стала молчаливой, и сейчас-то пришла только потому, что вечер приближался, а вечер приносил запах гипотетического бухла. Всё-таки от алкоголизма ни в какой лесной дзен не спрячешься.
– Папа сделал тебе комплимент, – пробормотала Яйцерина. – Только представители самых знатный родов имеют право…
– Молчи, Яйцерина! – Яйцерик снова стукнул невидимым кулаком по столу. – Вы, пришельцы, того и гляди спровоцируете войну, и виноват буду я. Моя семья понесёт ответственность за вас! Я не могу этого допустить.
– Выгоняете? – спросила Диана.
Паники у неё в голосе, мягко говоря, не слышалось.
Яйцерик замялся. Я мысленно фыркнул. Быстро же у него запал иссяк.
– Ещё три дня, – промямлил он. – Если через три дня Костя Старательное Яйцо не научится отличать яйцо от яйца, вы покинете мой дом. Я не имею права рисковать своими яйцами.
– Понимаю, – сочувствующе сказала Диана. – Яйца – они одни, на всю жизнь. Да же, Фиона?
Фиона негромко на неё зашипела, давая понять, что убила бы, да нечем. Я сильно наклонил голову, чтобы не было видно попыток сдержать смех. Но Яйцерик заметил.
– Вам смешно? – закричал он, подпрыгнув на стуле (как?!). – Вы потешаетесь над яйцами, которые дали вам приют? Которые делятся с вами благодатью? У нас, между прочим, её не так уж и много!
– Папа! – одёрнула его Яйцерина.
– Что «папа», что «папа»? Ты была в гостях целую неделю, ты не видела, как они оставляют полные тарелки! Благодать быстро портится, ты же знаешь. Да все знают! Мне приходилось её выбрасывать, совершая тяжкий грех!
– Простите, – подняла руку Диана, как примерная школьница. – А о чём вообще речь? Что за «благодать»?
– То, что лежит у тебя в тарелке, неблагодарное яйцо! – крикнул Яйцерик.
– О… – Диана взяла ложечку и потыкала пустоту. – Так это надо есть? Я не знала.
– А вы что, думали, мы тут просто так сидим перед пустыми тарелками?
– Нет-нет, – поспешил я заверить Яйцерика.
И тоже взял ложку. Ощущение было такое, будто с ребёнком играешь. Зачерпнул ничто, сунул в рот, прожевал, проглотил. Прислушался к ощущениям – мало ли…
– Я не могу смотреть на это глумление! – Яйцерик свалился со стула и стремительно выкатился за дверь.
***
– На фиг, – решительно сказала Диана, когда мы вышли на улицу после ужина.
– Действительно, – подхватила Фиона. – Если у них и алкоголь в таком же духе…
– Тихо вы! – одёрнул я обеих. – Не хватало ещё, чтобы нас в самом деле выставили.
– А что мы теряем? –