шкатулки. Едва дотронувшись до головы рептилии, она отчего-то ощутила непонятное волнение, словно внутри её мог поджидать неприятный сюрприз. Как оказалось, интуиция её не подвела, стоило Василисе нажать на скрытую пружину, как изображение перед её глазами словно бы мигнуло, переключаясь на иную реальность. Крышка шкатулки плавно откинулась, открывая незадачливой исследовательнице своё нутро. Там на алой сафьяновой подложке лежало человеческое сердце. Судя по тому, что из перерезанных сосудов всё ещё сочилась кровь, сердце вырезали из груди не холодного трупа, а ещё живого человека.
От увиденного у Василисы волосы по всему телу буквально встали дыбом, а в глазах потемнело. Она попыталась закричать, но её горло сжала судорога, так что даже вдохнуть стало невозможно. Наверное, впервые бедняжка поняла, что такое страх, и это откровение едва ни отправило её в спасительный обморок. К счастью, шок продлился недолго, дурнота наконец отступила, и привычная реальность послушно вернулась на своё место. Открытая шкатулка как и прежде стояла на столе, но никакого сердца в ней, разумеется, не было, она вообще была пуста. Василиса облегчённо вздохнула и отправилась на кухню попить чаю и успокоиться. Вернувшись к рабочему столу, она было принялась за осмотр шкатулки, но поняла, что пережитое волнение не даст ей спокойно работать, и решила отложить экспертизу до завтра.
Увы, ночной отдых не принёс Василисе вожделенного облегчения, поскольку во сне она снова оказалась в иной реальности перед кровоточащим сердцем в серебряной шкатулке. Сон был таким ярким, как будто всё происходило наяву, а в добавок, прежде чем проснуться в холодном поту в своей постели, сновидица успела рассмотреть кое-какие не замеченные ранее детали. Её рука, открывшая шкатулку, выглядела во сне как-то странно, на ногтях не было любимого Василисой тёмно-синего лака, да и сами ногти явно нуждались в услугах маникюрщицы. Зато на среднем пальце матово светился огромный сапфир в форме кабошона, окружённый соцветием мелких огранённых бриллиантов. Такого богатого кольца ей до сих пор не приходилось видеть даже в музее, не то что на своём пальце.
Наутро Василиса так и не нашла в себе сил, чтобы приблизиться к шкатулке. Сославшись на занятость в музее, она ловко сбагрила экспертизу своему отцу, который, ничего не подозревая, и выполнил за дочку её работу. Шкатулка действительно оказалась подлинной, изготовленной на стыке семнадцатого и восемнадцатого веков. Афанасий Петрович даже умудрился вычислить мастера, сделавшего эту замечательную вещицу, а вот имена собственников так и остались неизвестными. Впрочем, Василиса постаралась по возможности отстраниться от рассказов своего папочки про загадочную шкатулку. После того случая она ещё целую неделю не могла без трепета вспоминать свои видения и даже на какое-то время перестала есть мясо, поскольку от одного его вида её начинало тошнить.
Наверное, на этом можно было бы поставить точку в истории со шкатулкой, однако с той поры жизнь