знаешь, кто у нас в двадцать шестой живет? Девочка еще у них, Анжеликой зовут.
Баба Маша на пару секунд призадумалась, но тут же её морщинистое лицо оживилось.
– Знаю, конечно, она и живет, одна-оденешенька, бедняжка. Они переехали полтора года назад, а вскоре мамка с папкой на машине разбились. А ты что же, не помнишь, прошлым летом хоронили их?
Николай не помнил. Он вообще этого не знал, так как все лето провел в трудовом лагере, куда ездил на две смены инструктором по физической подготовке. Городская школа-интернат выезжала в Краснодарский край и знакомый Николая – воспитатель в этой школе – предложил ему отдохнуть и подзаработать денег. Грех было отказываться от такого предложения….
– Нет…, – мужчина растерялся. Он припомнил, как настойчиво предлагал девочке позвонить родителям «чтоб не беспокоились», неожиданное ожесточение, прозвучавшее в ее голосе, свои мысли о непорядке у нее дома, и ему стало неприятно.
«Вот дурак – лез со своим телефоном…. Позвони родителям…. Но ведь не знал, что уж теперь… – Николай пытался оправдаться перед самим собой, но чувство досады не оставляло. Он положил ключи в карман и спустился с крыльца.
– А чего хотел-то? – явно разочарованная скорым окончанием разговора, баба Маша не могла так просто отпустить его – все же любопытство разобрало и требовало удовлетворения.
– Нет… ничего. Я так… просто – отрешённо произнес мужчина, уже заворачивая за угол.
Баба Маша покачала головой, но осознав, что больше ничего не добьется, в недоумении пожала плечами и повернулась к своим коробкам.
«Ладно, днем придумаю что-нибудь». Николай уже опоздал на планерку, надо было срочно придумывать оправдание. «Скажу, что в ОВД заходил, сводку смотрел».
Он уже пятый год работал в редакции местной газеты, вел криминальную хронику. Особой загрузки не было, городок был небольшой, редко происходило что-то из ряда вон выходящее, поэтому в свободное время Николай занимался подборкой материала по истории города. Работа не пыльная, платили неплохо, без задержек, начальство нервы не трепало. Можно сказать, что большую часть времени он принадлежал самому себе, поэтому его все устраивало.
Через двадцать минут мужчина заходил в дверь редакции, которая занимала две смежные трехкомнатные квартиры на первом этаже обычной «хрущевки», стоящей в центре города.
Едва он пересек порог, из своего кабинета выплыла Ираида Павловна – главный редактор и высшее руководство в одном лице. Это была полная женщина с добрым лицом и мягким, вкрадчивым голосом. Она называла издательство не иначе как «своим детищем» и гордилась до глубины души каждым выпуском еженедельника. Почтенный возраст и добродушный склад характера давали ей право обходиться со всеми работниками снисходительно ласково, люди привыкли и не обижались на редакторшу. Вот и сейчас, увидев опоздавшего Николая, она встретила его совершенно спокойно.
– Коленька, деточка, опять задерживаешься.