моя песня печальная.
Кончилось то, чем жил.
Осенью весны не бывает,
А я о весне грустил.
Надолго со мной останутся
Нежные те стихи.
Глаза голубые, руки горячие
Будут вместе со мной идти.
И я вспомнил старого друга.
Он сказал, закрывая дверь:
«Стыдно мне, что я в Бога верил.
Горько мне, что не верю теперь».
«Нет во мне ни эффекта, ни блеска…»
Нет во мне ни эффекта, ни блеска.
Ни любви беспредельной к себе.
Для меня Вы были невеста,
Свет надежды в моей судьбе.
Отчаяние
Всё ушло. Я не буду таким,
Кто, смотрел на Вас, не дыша.
Мне остался лишь горький дым,
Разъедающий наши сердца.
Вы найдёте себе красавца
И очиститесь от меня.
Ну а мне приготовьте на завтра
Вороного в звёздах коня.
Дайте в руки острую шашку —
Твёрдой сталью звенящий клинок.
Иль наденьте смирительную рубашку,
Чтоб её загубить я не смог.
«Но я вижу Вас той, от которой…»
Но я вижу Вас той, от которой
вся боль,
И вся жажда добра человечества
Поселилась во мне, как тоска в
глубине,
Как страдание наше вечное.
«И вот ты уходишь, и гулко…»
И вот ты уходишь, и гулко
Стучат во вселенной шаги.
Закончилась наша прогулка,
И встреча не ждёт впереди.
И если умру я от боли
За Родину, за тебя,
Перекрести ты меня рукою,
В последний путь проводя.
Признание
В эту хмурую, мокрую осень
Под стучащую песню дождя,
Я воскрес от тоски и печали,
Вновь в душе обретая тебя.
Ненаглядная, милая, светлая,
Не гони меня, не брани.
Я пришёл к тебе за ответом.
Я прошу добра и любви.
Нет у нас ни того, ни другого.
Я пришла, чтоб уйти навсегда.
Обещайте, больше такого
Не просить у меня никогда.
Обещаю, я весь в Вашей власти.
Обещанья всегда держу.
За один только миг участья
Свою жизнь к ногам положу.
Обещаю быть холодным и строгим.
Если скажешь, совсем уйти.
Не любить тебя беззаветно
Обещать не могу, не проси.
«Нет в тебе ни жалости, ни страсти…»
Нет в тебе ни жалости, ни страсти,
Ты моя холодная звезда.
Ты моё заклятое несчастье.
Не достать тебя мне никогда.
Так зачем же сердцем замирая,
Ярость обнажая, как в бою,
Говорю тебе: «Моя, чужая,
Ненавижу и тебя люблю».
«Но не осилить никогда…»
Но не осилить никогда
Христа