заключил какой-то договор.
Ведь об этом Аврора говорила с ней в Яром шипе, на это намекала в своём письме. Не могли они ошибиться… Может, Владимир ждал, что Ирина сама обо всём догадается и спросит об условиях? Спросит, какова цена этой защиты, какова его выгода… Что мог он потребовать за закрытыми дверями у главы Юга прежде, чем посвататься к его сестре? При воспоминании о его недавней попытке приблизиться к ней Ирина передёрнула плечами и соскочила с кровати. Она быстро заходила по комнате, и в голове её укором звучал его голос: «Ты не хочешь спрашивать и думать, потому что не хочешь сомневаться и терять веру».
Какую веру? В пророчество? Да она сама и без северянина ставила его под сомнение. Она относилась к нему как к очередной сказке, легенде. Чтобы ни с кем не спорить, лишь делала вид, что принимает своё избранничество. Внутренне она всегда отстранялась от его сути, не хотела глубоко погружаться, надеялась, что время само развенчает его. Но при этом не отказывалась от внимания и привилегий избранной… Как будто надевала маску… Кто она после этого? Лицемерка? Нет! Эта путаница из-за того, что она многие годы была оторвана от своей земли и не понимала традиций своего народа… Не верила в то, что было истиной для Александра или Авроры. Это не так просто – переделать себя. А сам-то Владимир что? Кажется, в её избранничество он тоже не верил. Тогда зачем ему она и этот договор (если он в самом деле есть)? Зачем?
Может, Владимир просто хочет мира, так считала Златослава. После нападения Воронцова и пожара он помчался в Ярый шип, чтобы уверить Виктора в непричастности главы Севера. Вероятно, он готов был платить любую цену, только бы не разгорелась война. Он боится и ненавидит её. Утром он с такой злобой отзывался о близких Ирины: Виктора он обвинял в том, что тот жаждет крови и выращивает чудовище, а Сашу… в том, что он готовит корм для него. Но это мнение Владимира, его правда, Ирина не обязана разделять их. Ей стало жарко, она сбросила на кровать куртку, скинула ботинки и снова принялась ходить туда-сюда, ничего перед собой не видя, только слыша, как шуршат её спортивные брюки.
Итак, он думает, что Виктор и Александр готовятся к войне. Нельзя сказать, что он не прав. Но причём тут она? А притом, что яры верили в её особую роль в грядущем противостоянии. Может, она здесь в роли заложницы? Инструмент манипуляции и давления. Нет! Виктор же не сумасшедший, чтобы так обезоружить себя. По словам Авроры, он убеждал всех в том, что нет ничего важнее его сестры, то есть её. Но при этом он не отказал Чернову, предоставил ей свободу выбора. И, хотя эта свобода отдавала горечью, она у неё была. Если бы Виктор не хотел, чтобы она вышла за северянина, он не дал бы ей принять такое решение! Получался какой-то абсурд: избранная сестра главы Юга, которую прятали на Той стороне и берегли от врагов, выходит замуж за врага, за того, с кем предсказана война. Не могло тут не быть чего-то подспудного!
Значит, тайный сговор был! Владимир вытащил Ирину из горящего амбара и, наверно, этим доказал свою… надёжность? Виктор чувствовал и знал его намерения. Оба мужчины условились на чём-то обоюдовыгодном! И вся эта спешка со свадьбой была