некачественной отравить…
– А головы, головы-то находили при них? – вновь «ожила» Маргоша, как только поняла, что в секту ее не «внедрять» не собираются.
– Нет, вот как раз голов-то и не находили, одни тела, – обреченным тоном сказал Олег, – поэтому, увы нам, но это прочные, железобетонные «висяки»: ни документов, ни голов, ни мотивов… Списали в конечном счете на ритуальные убийства.
– Да уж, – мрачно изрекла Быстрова, – ну и дела творятся у нас… А что же вы, прокуратура? Почему такие ужасные дела не расследуете досконально?
– Да если бы ты обо всем знала, что сейчас творится в Москве, я уж не говорю о регионах, то у тебя бы волосы дыбом на голове встали, – обиженно вскинулся следователь. – То, о чем печатает «желтая» пресса, не так уж и далеко от истины. Н-да, – задумчиво протянул он. – Но хвостик все же у этой «сектантской» версии есть. Это рукопись Заволжского. И изучать ее придется именно тебе, дорогая Яночка, – к Соловьеву вернулось игривое расположение духа, как всегда, когда ему удавалось часть дел спихнуть на Быстрову.
– Ну, теперь понятно, почему ты начал именно с этой версии, – хмыкнула Яна, – просто решил начать, как говорится, «с плохой новости». Ладно уж. Рукопись-то где? Конечно, у тебя?!
– У меня, у меня, дорогуша, можешь не сомневаться, – Олег быстро сходил в коридор и вернулся с небольшим крафтовым пакетом. – Вот она, голубушка, – радостно изрек он, – распечатали прямо из компьютера Заволжского. Здесь все, что он успел написать до своей гибели.
– Что-то не больно много ему удалось наваять, – оценила взглядом тощий пакет Быстрова. – Ладно уж, почитаем на сон грядущий. Подумаю, что нам тут может пригодиться. Хорошо, а другие-то версии у тебя все-таки есть?
– Ну а как же, есть, конечно, – выдохнул с облегчением Соловьев. – И вот тебе сразу вторая версия. Семейная, так сказать.
– Ну-ка, ну-ка, – удивленно вскинула брови Яна.
– Дело в том, что сейчас мои ребята выясняют, на кого было составлено завещание Заволжского. Ведь есть вдова, дочь. И, между прочим, вы будете смеяться, но молодая любовница тоже обнаружилась в процессе общения с соседями.
– Как это?! – в один голос воскликнули сыщицы.
– Все очень просто. Дочь Заволжских после свадьбы, да и до нее, жила не с родителями. А жена Марата Аркадьевича большую часть года проводила на даче, вместе с домработницей Глашей. Вот и получалось, что Марат Аркадьевич был, как говорится, предоставлен сам себе. Так что ничего тут такого уж странного нет. Богатый, именитый писатель, разумеется, был лакомым кусочком для московских профурсе… Вот и вцепилась в него зубами и когтями некая Аллочка Блумлинг.
– Это что, фамилия такая или прозвище? – спросила Маргоша.
– Представь себе, фамилия, – рассмеялся Олег. – Студенточка филфака МГУ, разумеется, не москвичка, приехала из какого-то Мыльнопупинска. Заволжский полгодика назад в МГУ лекцию читал. Ну, пригласили его молодежь развлечь рассказами. А Аллочка эта