мое поступление отметили знатно.
На следующий вечер я прощался с соседями Ваней и Рашитом. Хорошо посидели, подосвиданькались. Ваня заявил:
– В следующий раз приедешь, не дергайся. Сразу иди в нашу комнату. Твоя койка никогда не будет занята.
А что? Приятно! С благодарностью принято. На два года вперед меня обеспечили общежитием в приятной компании.
Такие вот качели случились при поступлении. Примерно пополам все сложилось в интеллектуальном мордобое и противное, и хорошее. Результат – положительный, хотя и повозили мордой по столу. Ура!
И я уехал домой.
Учеба домашняя, заочная
В геологоразведочной партии мои документы о поступлении и аспирантский билет вызвали сдержанное негодование. Комбинатовское начальство оказалось в недоумении: не ожидало от меня подобной шустрости. Но взяло на заметку. Как в песне: «В который раз?» Отец с мамой явно гордились. Папа даже похвастался, что его тоже пытались залучить в аспирантуру, но работа не позволила. А что? У него бы получилось, уж очень он силен был в математике. Люда, буровики, и каротажники радостно поздравляли. Геофизики рудника вообще восторгались. Да и Рудоуправлению какие-то преференции за это упали.
Ну я и не растерялся: строго по закону выбил разрешение на производство исследовательских работ, а также дополнительный выходной каждую неделю типа библиотечного дня. Мама добыла мне пишущую машинку и зарегистрировала ее в КГБ, это было обязательным требованием. Отпечатки букв направили на хранение в архив. Наверное, на случай нелегальной печати подрывных листовок. А папа подарил «Запорожец» красного цвета. Знакомые даже подъелдыкивали соответствующим грузинским анекдотом. Себе я подарил новенький программируемый калькулятор.
Вперед, вооруженными сиськами на баррикады.
«Куркулятор» не выдержал нагрузки – сдох через полгода. На машинке пришлось учиться печатать. Дома этим быстро достал и жену, и детей. Взвыли истошно. Перебазировал агрегат на работу. Нагло поставил его на свой рабочий стол и начал тарабанить. Мой босс терпел пару недель, потом не выдержал, сделал ябеду в режимно-секретный отдел и, в приказном порядке, выставили мой инструмент за пределы конторы. Вопли с передергиванием о том, что машинка зарегистрирована в КГБ и должна находиться под охраной, не помогли. Пришлось искать временные места для печати своих опусов. В нерабочее время, естественно.
От такого афронта рассвирипел. И так мозги кипят, а тут еще искать места для уединения с пишущей машинкой. Лучший способ успокоения – конечно тренировки. Уже через пятнадцать – двадцать минут эта динамическая медитация напрочь убивает последствия неприятных общений. Вот только рассеивается внимание и чаще происходят травмы. Ну сколько можно ловить растяжения на мои многострадальные голеностопы? Уже по паре десятков на каждую ногу, пора и переломы заработать… Пока обхожусь малой