подумал, что речь идёт об одном из видео на его канале. Но Колесников спокойно видел это всё в разуме и в душе Вячеслава. Новый знакомый Владимира одобрительно кивнул и ответил:
– Да, конечно. Я не могу верить в то, что я не видел раньше. Да и вся религия не выдерживает никакой критики, поскольку там полностью отсутствует логика. По сути, все позиции любой религии состоят из веток, ударив по которым, вся её система рухнет. Вот, когда я увижу Бога, ангелов, чертей и что-то в этом роде – вот, тогда я и поверю. А так, раз я этого не видел никогда или кто-то ещё, не представив доказательства данного «чуда» и мистицизма, значит этого и нет.
Пока Вячеслав произносил свою речь, каким-то образом, в вагоне появилось ещё несколько пассажиров. Словно из ниоткуда. Слава списал их резкое появление на свою невнимательность, будучи увлечённым разговором с Владимиром. Все они сидели на разных скамейках спиной к Вячеславу и к Колесникову.
Было видно, что Владимир начал заметно напрягаться, по ходу разговора. Не совсем верно поняв причину волнения крестоносца, Слава тут же добавил, улыбаясь и немного подыгрывая себе правой рукой в разъясняющих указательных жестах:
– Ну, вот, пожалуйста. Истинное поведение любого «верующего»: на какие-либо здравые аргументы другой стороны и отсутствие доказательств у себя, он реагирует с агрессией.
Саркастично покивав головой, в знак мнимого согласия, Владимир сказал:
– М-м-м. Говоришь, значит, только когда увидишь? Ну, на счёт этого ты не переживай.
– Чего-о-о? – протяжно и с небольшой улыбкой переспросил Слава.
Поменяв тон на более спокойный, Колесников ответил:
– Говорю, что поло у тебя крутое. Фирменное, наверное.
Уснувший на противоположной стороне вагона молодой человек, проснулся. Осмотрев пассажиров, его сонный взгляд тут же стал удивлённым и где-то даже напуганным. В спешке, мужчина покинул вагон. Шум от его ухода и быстрых шагов в сторону выхода, привлёк внимание пенсионера, читавшего газету. Пожилой мужчина удивлённо посмотрел на всех попутчиков в вагоне, смял газету и, постоянно оборачиваясь, так же спешно покинул вагон. Как и другие изначальные попутчики.
Вячеславу стало ужасно некомфортно: все оставшиеся в вагоне пассажиры сидели неподвижно. Они отличались от обычных попутчиков, которых он обычно видит в электричках. По одежде, по какому-то чрезмерному спокойствию. Они просто отличались.
Освещение в поезде постепенно стало немного ослабевать. А на улице стало не просто темно. За окном появился какой-то густой неестественный мрак. Лишь фонари, которые проносились за окнами, подсвечивали вагон. Постепенно их свет становился всё более и более ярким, относительно ламп жёлтого света в вагоне, постепенно прекращающих работать.
«Неисправны лампы, скорее всего. Когда их только починят?» – успокаивал сам себя Вячеслав, произнося это в своих мыслях, оглядывая лампы вагона поезда, которые очень медленно тускнели.
Владимир прекрасно