а мне пора искать этого борова!» – шептал он себе, вглядываясь в волны вдалеке и увидел, его оттащило с километр, едва видно, как мелькает жилет, и Николай прилёг на вёсла. Это дело он уважал, четыре-пять баллов ему доставляли только удовольствие, он загодя с кормы сбросил конец метров десять. «Не буду я ради тебя рисковать, не хрен тебе делать в ПеЛКЕ, будешь телепаться у меня на буксире!» – бухтел он себе под нос, сверяя курс, нашёл этого дурака, обошёл его и, проплывая мимо, проорал: «Хватайся за верёвку и обвязывайся крепко, мне нельзя ПеЛКу перегружать!». Видел, каким страхом налитые глаза и перекошенное лицо. «Дааа!» – заговорил он снова с собой, наблюдая, как это трусливое создание крутит вокруг себя верёвку. «Сколько знал трусливых и потом погибших, у всех у них была такая мина страха на морде!» – брезгливо проговорил он, глядя, как свинтус затягивает узел, – «А теперь хватайся за корму и работай ногами, тебе бы ещё ласты надеть, так ПеЛКа, как скутер по волнам полетела!» – съёрничал он в лицо свинтусу. «Спаси, дорогой, век благодарен буду, у меня денег много, озолочу», – залепетал боров.
«Всё у вас, сволочей, деньгами меряется, а за честь, достоинство и совесть хоть раз ты, сука, вспомнил, когда своему хозяину жопу лизал?» – заорал он в трусливую морду, – «Молчи, тварь, силы береги, еще неизвестно, что у нас впереди!».
А впереди у них было страшное. Николай погрёб к Прогрессу Ильича, он почему-то топтался на месте, и вдруг с него взлетела в сторону Песков, пляжа в бухте, зелёная ракета. Николай оторопел, Ильич ему приказывает идти на пески, он неуверенно сменил курс и постоянно смотрел в сторону катера в ожидании повторения приказа, и он последовал, зелёная ракета, уже по пологой траектории показала курс на пески. «Что делать? Нужно подчиняться, что там случилось, раз Ильич дал мне этот приказ?» – бухтел он, налегая на вёсла, – «Вон видишь, свинья, сколько людей из-за вас в опасности!». А на катере случилось вот что, Ильич подошёл с той стороны, где был первый худой бракуша, и Ильич наорал на него, иначе нельзя было пробить этого, испуганного до предела, труса, чтобы он вытащил из зажимов вёсла и вставил в уключины, этот гад своими трясущимися руками одно весло уронил за борт, а одним веслом Прогрессом не управишь. Ильич в бешенстве отправил этого дурака следом, вёсла то эти не тонут, они пустотелые, но пока суть да дело, неуправляемый катер чуть развернуло, и он «впоймал» кормой часть волны, что вполне хватило, чтобы залить движку, а у Вихрей катушек зажигания две, и они так «удачно» расположены, что даже при закрытом кожухе, вода туда попадает и катушки может пробить. Ну на счастье пробило одну. Ильич метанулся на вёсла, выровнял катер на волну, за шиворот опять заволок худого, усадил его на вёсла, а сам стал заводить. Двигатель с трудом завёлся, но на одном цилиндре. Ильич крутнулся, подогнал кормой к Саше со Славиком, с трудом вдвоём заволокли Славу, потом поднялся Саша и сел на вёсла, выгнав длинного, и катер, чавкая