в тесный контакт. Здравствуй и прощай вот и всё моё общение с ним.
– А на пятёрке, Жору Хлястика ты знал? – допытывался Колчак у Крона.
– Жора Хлястик и был паханом, – раздражённо отозвался Крон. – Что ты меня расспрашиваешь? Думаешь, я не знаю, что он твой родственник. Кроме этого, я знаю, что ты тоже сидел после меня на пятёрке. В наших кругах мы все друг о друге знаем, даже пацанята школяра въезжают в биографии авторитетов.
– Вот это и плохо, что они кумиров ищут себе среди отрицательной публики. Не каждому дан талант блатовать. Когда начинают все изображать из себя блатарей, из нашего общества получается такая гремучая солянка. Смотришь, один наглый беспредел творит, другой со слабым сердцем дятлом заделался, а люди с фатальной начинкой, в жмурпоход отправились навечно. Ладно, не обижайся, давай выпьем? – предложил Колчак, – и вы расскажите, где пропажу нашли.
Гоша в это время незаметно уже переобувался под столом, оставив там свои шлёпки. Когда они выпили, Колчак пригласил Мареку выйти в туалет.
– Слушай Саня, ты сидишь вполоборота, поглядывай за ними иногда. Они хоть и сидят тихо, но мне не нравится, что спину мою нагло прожигают.
– Я это заметил и сам косяки изредка на них бросаю. То, что они тебя фотографируют, это точно. Всех больше любопытства проявляет Труба. Я про него слышал, но вижу в первый раз.
– Да и я краем уха слышал. Если стекольный завод под ним, значит, за этим Трубой и Владыкой стоят плохие, но с мощными рычагами люди. Наверняка они знали Фуру и Боровика. Стёкла, они часто грузили с лабы. Мне, откровенно говоря, не хочется в это говно лезть, но я не люблю людей блатней себя, которые явно хотят показать свой гонор. Вот теперь я понимаю покойного Луку, почему он в тему порядка в городе хотел вписаться. Он знал много чего, просто не успел мне до конца всё рассказать. Жалко Юры Лба нет, он бы весь город за Луку вверх ногами поставил. Я хоть его и не знал, но от старшего брата много наслышан о дерзости старшего Волкова.
– Теперь то ты понял, о чём мы с тобой говорили, когда ты освободился? – спросил Марек.
– Куда уж ясней, – но я остаюсь при своём мнении. Если наглядно будут при мне наглеть, заполучат скандал. Меня они никогда не посмеют тронуть, даже если их опекает милиция.
– Не только тебя, они всю нашу округу побояться задеть, несмотря, что у них все бритоголовые качки. А вот этого ветеринара, я не знаю, откуда он взялся.
– Тебе же сказали из племенного завода, – лечебница своя.
– Там вроде крутизны никогда не было, как я помню.
– Саня, что ты наивный какой? – может, он вылечил чью-то собаку или кошку, вот и отмечают сегодня. Всё очень просто! Ладно хватит базарить, пошли за стол, – дёрнул Вовка за рукав Марека.
Когда они вернулись в зал, то увидали за их столом сидит Труба и беседует с Кроном, а Гоша, без аппетита ковырялся вилкой в салате.
– Вы меня извините, что я вторгся в вашу арену? – сказал он Мареку с Колчаком, но при этом свой взгляд не отводил от Колчака. – Дружков вот старых встретил, не знал, что они знакомы с тобой, –