перечитывал рапорт майора Гнездилова. Что-то не давало ему наложить на бумагу привычную резолюцию «в архив». Казалось бы, дело закрыто, шубы известной певицы, любимицы генсека, найдены и возвращены хозяйке. Правда, заслуги милиции и комитета в этом нет. Все решила случайность. Так не первый раз и не последний. Случайность – немаловажный фактор в следственной работе.
Но сидела в рапорте майора некая заноза, тревожащая профессиональную интуицию полковника. А к своей интуиции Коновалов относился с уважением.
Полковник дошел до предпоследнего абзаца текста, написанного убористым, но хорошо читаемым почерком. Стоп! Вот оно: «…на изъятых шубах фабричного производства отсутствуют установленной формы ярлычки с ГОСТом, а также следы их удаления после приобретения». То есть не срезала певица ярлычки острыми ножничками. Изначально ярлычков не было. И где же куплены шубы? Ну конечно, в «Березке» на Горького за… Читая в первый раз, полковник пропустил стоимость как несущественную деталь. Однако теперь эта деталь вместе с отсутствием маркировки и фабричным происхождением шуб приобрела особое значение. Итак, что получается? На какой-то из меховых фабрик Союза шьют дефицитную левую продукцию, которую сбывают через «Березки», а возможно не только «Березки», за большие деньги. Это наносит серьезный ущерб советской экономике.
Полковник поднял трубку внутренней связи:
– Гнездилова ко мне, срочно!
Глава 3
Около четырех часов бесконечного дня пили чай у Сергеева в общежитии. Смена затянулась почти до часа. Трижды пришлось возвращаться на Сортировку, откуда вывезли восемь пострадавших. Смертей больше не было, но двое из восьми оказались тяжелые, в том числе девочка-подросток с обширными ожогами третьей степени.
После дежурства Оксана в институт не пошла, позвонила маме, успокоила, сказала, что побудет до вечера у Андрея. Сергеев тоже на работу не пошел: проверять карты вызовов и отвечать на вопросы коллег настроения не было. Он сбегал в ближайший гастроном, купил чекушку[7] водки, две бутылки кефира, батон, пачку печенья и полкило сосисок. Колбасные изделия в гастрономе не появлялись уже больше месяца, а сегодня пожалуйста: «докторская», «любительская», «ливерная», молочные сосиски. И никто не кричит: «Граждане, колбасы не больше палки в одни руки!» Выбросили в связи с аварией, чтобы народ отвлечь, решил Андрей. Хотел взять «докторскую» про запас, но обнаружил, что в кошельке осталось только три рубля с мелочью, а до зарплаты почти неделя.
Они устроили настоящий пир, Оксана пила водку наравне с Андреем, поэтому бутылку опустошили быстро. После еды попытались вздремнуть, Оксана на кровати, Андрей на надувном матрасе. Но сон не шел, слишком велико было возбуждение. Через полтора часа поднялись разбитые, с головной болью, заварили покрепче чай, открыли пачку печенья.
Пришел расстроенный Коля Неодинокий, врач линейных бригад, бывший однокурсник, товарищ по стройотряду, надежный и преданный друг. В