еще не готова. Она только начала возвращаться. А времени у них мало… Человек в сером, привыкший долго сидеть на корточках, легко поднялся, развернулся и направился прочь. Следом за ним, шурша лапками, устремилось более десятка крыс…
Глава вторая
– Ну, тебе, как всегда, свезло, – насмешливо заметил капитан Сычев, глядя на коллегу. – Если суточное дежурство начинается с такого трупа, все однозначно паршиво.
В ответ капитан Данилин только кивнул. Сычев поморщился. Андрюха здорово переменился за последние полгода, как вышел из комы. Оно, конечно, понятно, пережить клиническую смерть – это тебе не шутки. Только вот обидно, что теперь шуток и подколов приятель будто и не понимал. Реагировал, как сейчас, спокойно, если не сказать равнодушно.
Пока они шагали от автомобиля к месту преступления, участку пустыря, огороженному экспертами, Сычев продолжал размышлять. Правильное он слово подобрал. Андрюха стал равнодушен. Ко всему. А ведь Сычев помнил, как еще год назад его приятель убивался, когда они немного не успели, и пьяный придурок прирезал девчонку. Андрюха два дня еще ходил как в воду опущенный. И вообще, раньше Данилин буквально горел работой. Сейчас… Нет, раскрываемость повысилась. Оно здорово. Но… Это не Андрюха, а деревянная чурка какая-то. Холодный и чужой человек. Даже выпивать с мужиками отказывается. И так же равнодушно. Жаль…
– Ребята, зрелище не для слабонервных, – предупредил их патологоанатом. – У нее вскрыта грудная клетка. Ребра торчат, отсюда видать. И сердце вырезано.
– Твою мать… – Сычев тут же позеленел, взглянув на тело.
Девушка лежала на спине, раскинув руки. То, что было у нее вместо груди… Жуткое месиво. И еще этот запах свернувшейся крови… Сычев подался дальше от трупа, постарался успокоить бунтующий желудок. Данилин спокойно подошел ближе, уселся на корточки почти у самого тела.
– А само сердце где? – спросил он.
– Упаковали уже, – доложил ему один из экспертов, одетый в защитный костюм, перчатки и маску. – Валялось рядом. Почему-то разрезанное пополам. Дичь какая-то.
– Дичь, – согласился как-то почти машинально Данилин. – Что-то еще?
– А тебе этого мало? – нервно осведомился Сычев, встав подальше за его спиной. – И так очевидно. Она четвертая. Одно лицо же.
Его напарник привстал, наклонился над трупом, рассматривая лицо убитой. На вид девушке было где-то около двадцати пяти лет. Длинные вьющиеся волосы красивого шоколадного оттенка. Прямо как у моделей в рекламе шампуней. Лицо правильной формы, кожа гладкая, нос прямой, небольшой такой, четкий. Губы искусаны в кровь. А глаза, обращенные к небу, удивительно серые. Нестандартно при таком цвете волос. Впечатляет.
– Она красивая, – заметил Данилин как-то задумчиво.
– Была, – напомнил Сычев. – Как и предыдущие три. Как он только таких находит? Внешность у жертвы не рядовая. Да и вообще, все явно из обеспеченных. Дорогая девочка.
– Она не проститутка, – тут же отозвался еще один из экспертов, кто изучал и упаковывал