зеваки высыпали на серую ленту невысокой платформы и что-то оживленно обсуждали, тыкая пальцами в сторону полосы деревьев. Лев Иванович, не прибавляя шаг, прошел между людей, вслушиваясь в их перешептывания. При появлении чужака разговоры совсем смолкли, но он успел уловить обрывки фраз:
– Голая совсем?
– Поселковые девку снасильничали да придушили!
– Еще выкапывают, вон пригнали хлопцев, начальство-то руки марать не хочет.
– Вон с тех пор как москвич приехал, так каждый день беда в Туманном.
Гуров спустился вниз к рельсам и зашагал вдоль путей, выискивая глазами разлом, который он обследовал вчера. Но до памятного места он не дошел. Среди деревьев, буквально в паре десятков метров от путей, зачернели форменные куртки полицейских. Он пробрался по вытоптанной тропинке поближе к месту страшной находки. Два парня, рядовых из дежурного патруля, с нескрываемым отвращением откидывали лопатами снег с почерневшего обнаженного трупа. Один из парней не выдержал и, отбросив лопату, стремительно кинулся к кустам, где его настиг приступ отчаянной рвоты.
– Ты аккуратнее, улики не затаптывай, – проворчал эксперт, который ползал вокруг тела, надиктовывая следователю данные для протокола.
Присутствующие старались отвести глаза от обнаженного женского тела в огромных черных пятнах. Застывшие конечности, искаженное лицо, черно-фиолетовые разводы, потемнение тканей всего кожного покрова – мало кто может выдержать такое зрелище. Даже Егоркин торопливо писал, пристроив бланк на портфеле, не поднимая лишний раз глаз на труп. Заметив шагающего Гурова, следователь с огорченным видом кивнул:
– Вот вместо Дымова что нашли. Подснежник. Я попросил кинолога, чтобы отправил собаку по следу, где вы отпечатки обуви взрывника видели. Думал, может быть, след возьмет, место незатоптанное, где он пробирался. А она завыла и в сторону потащила.
– Угу. – Гуров кивнул, внимательно осматривая место, где лежал труп.
Второй полицейский, поглядывая на выбывшего из строя товарища, все медленнее и медленнее махал лопатой, откидывая в сторону комья снега. Хотя копать ему почти и не надо было, тело было даже не закопано, а скорее утоплено в большом сугробе с небрежно накиданным сверху снегом. Лев всматривался в лицо, выискивая знакомые черты молоденькой проводницы. Но все лицо до груди было залито кровью из раны на голове. Потеки крови успели почернеть и застыть, на лице виднелись еще ссадины и гематомы, поэтому под этой жуткой посмертной маской трудно было узнать милое девичье личико.
– Отпечатки ног, следы борьбы нашли? – уточнил он у Егоркина.
Но на вопрос отозвался эксперт:
– Да следов полно, полвокзала сюда сбежалось. Еле разогнали. Теперь только гадать, где кто натоптал. Следов волочения и борьбы нет. Не сопротивлялась, драки не было. И ее ниоткуда не притащили мертвую или раненую, своими ногами пришла.
– Но почему она голая? Она что,