улучшились критерии допустимости, в обязательном пенсионном страховании было принято регулярное согласование после разработки общей суммы заработной платы, в обязательном медицинском страховании была введена система оценки по очкам для оплаты амбулаторного медицинского лечения.
Однако это не принесло Герберту Эренбергу популярности у профсоюзов, объединений и в целом у социал-политической общественности, и от этого он очень страдал. С 1979 г. консолидация для него постепенно отошла на задний план, и он все больше и больше становился классическим социальным политиком. В 1979 году начался второй нефтяной кризис. Инфляция снова разогналась, Бундесбанк повысил процентные ставки, в 1980-м рост экономики сократился, и в недалеком будущем ожидался следующий экономический спад. Эренберг был до мозга костей сторонником Кейнсианской модели, он выступал против всех консолидирующих мер в федеральном бюджете и считал, что сейчас с помощью экспансивной бюджетной политики необходимо поддержать конъюнктуру. У него возникли противоречия с федеральным канцлером Гельмутом Шмидтом и с министром финансов Гансом Маттхефером. Я наблюдал, как разногласия между ними вскоре приобрели черты личной вражды.
Между Кейнсом и консолидацией: Последние годы социал-либеральной коалиции
Тем временем я пришел к убеждению, что кейнсианское глобальное управление в Германии принципиально потерпело поражение, рост экономики не поддерживался постоянно и Федеративная Республика в связи со структурным повышением государственного долга взвалила на себя ипотеку будущего. На документе, который я подготовил по этому вопросу и представил министру, Герберт Эренберг написал: «Кроме некоторых очень красивых формулировок я не нахожу ничего приемлемого»17. Мы разошлись во взглядах, в конечном счете он был выразителем духа своего министерства и интересов своей клиентуры.
Я стремился уйти и очень обрадовался, когда в последние дни 1980 г. раздался звонок от Хорста Шульмана из Федерального министерства финансов: он стал преемником Манфреда Ланштейна на посту госсекретаря по валютным вопросам, и он хотел вернуть меня снова в министерство финансов на должность заведующего отделом «Вопросы национальной валюты». Тем временем министр финансов Ганс Маттхефер узнал, какая бомба замедленного действия в области финансовой политики была заложена в социальных задачах федерального бюджета, и таким образом я к 1 апреля 1981 г. возглавил отдел «Вопросы финансов в области социальной политики».
Этот отдел всего с двумя сотрудниками существовал лишь несколько месяцев, он был создан специально потому, что министр был недоволен социально-политическими предложениями по консолидации из бюджетного отдела. За три года работы в министерстве по вопросам труда я приобрел довольно глубокие знания относительно структур социальных систем, поэтому идей, каким образом там можно было экономить, у меня было достаточно.
Но, к сожалению, мне с моими соображениями