и высокий парень, – сказал я. – Лет сорок или чуть меньше. У него короткая мощная шея и круглая голова, очень короткие светлые волосы. Думаю, глаза у него голубые. Из него получился бы хороший телохранитель. – Меня осенила одна мысль: – А разве он не телохранитель?
– Может быть.
– Если ты, Сандор, не знаешь, откуда он взялся, не знаешь, как он выглядит, откуда ты знаешь, как его зовут?
На мгновение мне показалось, что он не ответит.
– А ты как думаешь?
Я едва не ляпнул: из телефонного справочника. Я едва не произнес это. Но разве можно искать кого-то в телефонном справочнике, если не знаешь его имя?
– Не знаю.
– У них есть почтовый ящик в начале подъездной дороги. Не заметил?
Подо львом, под тем, который наблюдает, а не тем, который держит человека.
Я ходил туда и заглядывал внутрь. Несколько раз. На третий раз мне повезло: там были их газеты. На «Таймс» и «Дейли телеграф», как и следовало ожидать, карандашом было написано «Апсоланд» – с ошибками, что тоже вполне ожидаемо, – а на «Индепенденте» – «Гарнет». Не представляю, что за мысли бродят в голове у этого типа, если он читает такую серьезную газету.
– Просто Гарнет? – сказал я. – А откуда ты знаешь, что его зовут Бен?
Сандор никогда не перестает удивлять меня. Думаю – полагаю – было бы правильнее сказать «шокировать».
– А я и не знаю, – сказал он. – Может, и не Бен. Это я его так назвал. Я прочитал статью, в ней говорилось, что это самое популярное в Британии имя для собаки.
Он закурил еще одну сигарету, попросил принести бумагу, в которую было завернуто наше карри, и сказал, что мы выбросим ее в мусорный бак Джима. И воспользуемся телефоном, который висит в проходе между барными стойками. Сандор не любит, когда на ночь в нашей комнате остается бумага, пропитавшаяся запахами еды, а вот то, что там накурено, его не волнует. Мы спустились вниз, и я услышал из-за приоткрытой двери в салун грубые голоса. Кто-то расхохотался густым, бурлящим смехом, как будто рот у него был полон слюны. Сандор велел мне держать перед ним «Желтые страницы», а сам стал набирать номер. Он отметил пару адресов, паб под названием «Три бочки» и «Гостевой дом Линдси». В пабе сказали, что не смогут принять нас, что они больше никого не принимают на постой, а вот у Линдси согласились.
– Номер должен быть с двумя кроватями, – сказал Сандор.
Он знает, как сделать мне больно. И я никогда не буду получать от этого удовольствия. Я никогда не стану умолять его причинить мне боль, чего он, по всей видимости, от меня добивается. От этого мне стало больнее, чем тогда, когда он прадедушкиной бритвой порезал мне губу. Он повесил трубку и сказал, что мы едем туда завтра.
Газеты для нас роскошь – «Сан» или «Стар» для меня и «Индепендент» для Сандора. По воскресеньям я покупаю ему «Обзервер» и беру «Ньюз оф зе уорлд» для себя. Сандор говорит, что я читаю