чего-то съедобного. Но стоило ему делать несколько шагов в том направлении, как ближайшая дверь распахнулась, и пузатый мужик в грязном фартуке вытащил за ухо на улицу долговязого паренька лет четырнадцати. Он был выше трактирщика на целую голову, но даже и не думал сопротивляться.
– Я тебе сказал: три ложки, три! И разбавить водой! – сквозь зубы прошипел пузатый и отвесил мальчишке оплеуху. – Разорить меня вздумал?
– Но это же не… – начал было мальчишка.
– Что «не»? Не еда? Люди жрут да добавки просят, остолоп! – проорал трактирщик, схватил мальчишку за соломенные волосы, а другой рукой размахнулся.
– Эй, папаша! – сурово окликнул Холлан мужика.
– Чего надо!.. Ах, загнанный! – мужчина оттолкнул мальчишку и упёр руки в бока. – Шёл бы по добру-поздоро…
Толстяк согнулся пополам, а Холлан, опомнившись, брезгливо отряхнул кулак, на который налипло что-то с фартука. Мальчишка бросился к трактирщику, который привалился к стене, охая и постанывая.
Холлан с досадой плюнул и направился к князю. Есть расхотелось. Идиот ты, Холлан! – недовольно думал наёмник, поднимаясь к стене, окружавшей дворец. Обычно на людях он распускал волосы, а тут из-за жары забылся и убрал в хвост. Теперь уж ладно, может быть, татуировки сыграют ему на руку у князя. Недовольно потирая отросшую щетину, Холлан подошёл к воротам. Охранник, услышав, что мужчину послал Шейн, скривился, но отправил младшего за начальником. И с чего Холлан решил, что князь станет с ним разговаривать лично после провала Илисон?
– Жарковато для начала лета, а?
Охранник стоял столбом, уставившись в воздух перед собой, и Холлан оставил попытки разговорить его.
Наконец, тяжёлые железные ворота скрипнули и отворились ровно настолько, чтобы пропустить наружу мужчину. Волосы начальника охраны были белы, как снег, зато борода пестрела чёрными волосками. Он придирчиво осмотрел наёмника с ног до головы, уделив особое внимание татуировке в виде ромбовидной головы змеи на шее Холлана. Хвост змеи исчезал под воротом рубахи. Старый воин почесал щёку и неожиданно мягким, низким голосом поинтересовался:
– Зачем пожаловали, господин наёмник?
– У Шейна Акруса ещё двое свободных людей, и он не хочет направлять их наобум.
– Двое? Это ты и твоя подружка, что ли?
Холлан коротко кивнул и едва заметно повернул голову. На обеих щеках были вытатуированы стрелы. На левой – остриём вниз. Я пришел с миром, говорил Холлан, и начальник охраны его понял. Он был из тех, для кого метки Племени-под-Луной являлись знаком силы, а не слабости.
– Соплеменница, я хотел сказать, – поправил начальник сам себя, – я Кассар, а вы, судя по всему, Холлан.
Он приоткрыл ворота, приглашая наёмника внутрь.
– Спальня наследницы вон там, – указал начальник на окно, когда они с Холланом оказались во внутреннем дворе. – За домом сад, оттуда не проберёшься – всё как на ладони. Значит, забрались по крышам.
Деревянный