тебе, прелестница. Дай бог тебе мужа – обкатчика клюквы!
– И в чем же обкатывают клюкву? – звонко засмеялась горничная.
– Исключительно в сахарной пудре, сладкая моя, – почмокал Виктор, посмотрел на покачивающиеся бедра удаляющейся горничной и томно вздохнул. Закрыл дверь.
Через час оба сидели в баре перед организатором – пятидесятипятилетним дядей с хитрыми глазами. Организатор приехал не один – за барной стойкой неподвижными глыбами застыли крепкие помощники.
«Серьезные ребятишки», – отметил про себя Виктор.
– Шоб вы так жили, как мы вам рады! – дружелюбно сказал организатор, поглаживая рыжего кота, сидящего на коленях. На тонкой полоске кожаного ошейника посверкивала золотая табличка. Виктор напряг зрение и прочитал: Хумус.
«А не слишком ли для беспородного Хумуса?! Да у нас в каждой парадной таких котов, как собак нерезаных!» – с неудовольствием подумал импресарио, но вслух сказал учтиво:
– Спасибо, Соломон Петрович! Встретили, заселили! И гостиница хорошая, и обслуживание тоже на уровне!
– Кхе-кхе, – засмеялся организатор. – Это, конечно, не «Англетер», но кое-что показать имеем. И таки да, приятно, когда столичные гости хвалят за нашу периферию.
– Прекрасный город, прекрасный! – поддакнул Эмиль.
– Вот и ладненько. Перейдем к делу. Я, разумеется, навел о вас кое-какие справки…
Тут организатор сделал многозначительную паузу. Виктор и Эмиль напряглись.
– … и прошу великодушного пардона, но имеются некоторые опасения, – закончил он.
– Что именно вас обеспокоило, уважаемый Соломон Петрович? – насторожился Виктор.
– Шо вы имеете сказать за то, что половина ваших предсказаний имеют свойство не сбываться? Квалификацию теряете или просто крутите людям пуговицы? Говорите честно, иначе огорчусь.
Эмиль насупился, а Виктор озадаченно провел по лысине.
– Соломон Петрович, это банальная усталость. Эмиль – не Феликс Эдмундович, он не железный, и ему свойственно уставать.
– А сейчас он тоже усталый или выглядит так плохо?
– Дорога сказывается. А так он в порядке, выспится и будет огурчиком! – вымученно засмеялся Виктор.
– Соломон Петрович, раз вы нас вызвали, все оплатили, то, значит, верите? Или нет? – задал резонный вопрос Эмиль, оскорбленный тем, что в его же присутствии о нем говорят в третьем лице. Да еще в таком уничижительном тоне.
Еврей ухмыльнулся.
– Ну, почему же не верю? В конце семидесятых один умный человек говорил мне за развал Советского Союза. Я тогда не то чтобы ему не поверил, но у меня было такое чувство, что он меня обманывает. И шо бы вы себе думали?
– Шо?! – в один голос спросили петербуржцы.
– Союз таки развалился. Поэтому верю. Но имею сказать, что будь вы шарлатанами, я все равно останусь в выигрыше. Билеты за три дня проданы, деньги у меня на кармане, а тухлые помидоры полетят в вас. И, разумеется, при таком раскладе вы ничего не получите – не такой Шниперсон человек, чтобы